Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

– Алиса? – дернула ее за рукав Эмми.

– А, да. Я принесла имбирный пирог.

И она вытащила из корзинки комковатую слипшуюся массу.

– Один из тех кулинарных помоев, которыми снабжает тебя двоюродная сестра? – расхохоталась я.

– Разумеется, – откликнулась Алиса.

– Хеда не пожелала прийти, – добавила Эмми, – но она просила передать слова благодарности.

Я могла вообразить тысячу причин, по которым Хеда пренебрегла нашей стихийной прощальной встречей: например, что она только-только пришла в ателье и не успела к нему толком привязаться. Мысль, что Хеду отвратила от встречи «ведьма-политиканка», я гнала от себя прочь.

Мы присели на краешек тротуара, разломали пирог и молчали, пока грузчики складывали рулоны ткани на телегу.

– Погодите!

Я вздрогнула – в белом платье-сорочке, сверкающем, словно путеводная звезда, к нам спешила Виола.

– Ткани… подождите…

Она торопливо семенила, придерживая рукой шелковую, готовую слететь с ее головы куполообразную шляпку.

Алиса глядела на нее с непроницаемым выражением лица, Эмми же разинула от изумления рот. Знатные персоны иногда прогуливались по рабочим кварталам Галатии, но бегать по булыжной мостовой – такого они себе не позволяли.

– Вио… Леди Сноумонт, – поправилась я, оглянувшись на своих помощниц.

– Софи, не хотела говорить заранее, пока еще ничего не было решено. – Опершись рукой о рулоны, она жадно глотала воздух. – Теодор рассказал мне про ваши надежды на ателье, на Алису, про пожар, спутавший вам все карты. Я попросила лорда Черривейла, то есть Лорда Монет, вернуть мне давний должок, и если вы не передумали и желаете передать свое дело Алисе, то он подпишет новую лицензию.

– Вы очень добры, но мне негде расположиться…

– Ах, само собой негде, но я все уладила. Аренда уплачена за магазин на Хай-стрит. Он поменьше вашего, но…

– Хай-стрит? – обомлела Алиса. – Ведь это же…

Она захлопнула рот.

– Я позаботилась, чтобы арендная плата была не выше прежней. – Виола нахмурилась. – Я что-то сделала не так? Хай-стрит…

– Нет, нет, все так… Все превосходно. Хай-стрит – прекрасное место, лучше, чем здесь, о таком я могла только мечтать, – у меня стеснило в груди, я была ошеломлена. – Не знаю, как вас и благодарить. Я не смею принять такой дар, но…

– Если бы вы всю себя не отдавали реформам, ничего бы этого не случилось. А если ваш бизнес слегка не подтолкнуть, то благами этих реформ вы так и не воспользуетесь. – Виола взмахнула рукой. – Черривейл мне крупно задолжал. Я свела его сына, это прыщавое недоразумение, с единственной в мире женщиной, разделившей его страсть к орнитологии. Иначе семейство Черривейлов никогда бы в жизни не выпихнуло своего птенца из гнезда.

– Что ж… Спасибо вам.

Слова словами, но я летела вниз, в глубокую долговую пропасть, вырытую мне Виолой – мне нечем было с ней расплатиться.

– У меня ничего нет, – сказала я. – Я не смогу отблагодарить вас за вашу щедрость.

– Вы сможете помочь Аннетт, – прошептала она и неожиданно крепко схватила меня за руку. – В Западном Серафе, на саммите.

– Боюсь, это она будет мне помогать, – усмехнулась я. – Она знает, как себя вести среди всех этих вельмож.

Виола склонилась ко мне, глаза ее зловеще сверкнули.

– Они ждут, что она вернется домой с наметками брачного договора. Возможно, еще не с нотариально заверенным брачным договором, но с документом, сулящим исполнение их желания породниться с могущественными союзниками и жалкую участь для самой Аннетт. Ее матушка понимает: акции дочери падают – она уже не принцесса и не становится моложе, и стремится застолбить для Аннетт теплое местечко, урвать свой кусок пирога. Крестмонт и Мерхевен, оба знают, что Аннетт еще можно бросить на чашу весов за столом переговоров. И даже Теодор… – Она шумно выдохнула, ноздри ее затрепетали. – Он отмахнется от традиций и возложенных на него ожиданий, чтобы жениться на вас, и, не спорю, это политически выгодный брак, который внушит народную любовь к Теодору. Но он и пальцем не шевельнет, когда речь зайдет о выгодном браке, укрепляющем международное сотрудничество. Он не защитит Аннетт.

– Но как… Виола, я понятия не имею, что мне делать на этом саммите! Как я могу кому-нибудь помочь?

– Вам не о чем беспокоиться, Аннетт все возьмет на себя. Но если она обратится к вам, молю – сделайте, как она попросит.

Я медленно кивнула, хотя и понимала, что без подводных камней в этом деле не обойдется. Виола потратила деньги, возможно, оказала политическое давление, чтобы сделать одолжение человеку, в благосклонности которого не нуждалась. О чем бы ни попросила меня Аннетт, у меня останется свобода выбора. Но и в любом случае, даже не будучи должницей Виолы, я помогла бы ей: в конце концов эта любезность – слишком незначительная плата за новый волшебный магазин на Хай-стрит и обеспеченное будущее для Алисы, Эмми и Хеды. Я отломила кусок от своего пирога и протянула его Виоле. Отпустив мою руку, она приняла его. На телегу погрузили последний рулон ткани.

Облокотившись о фальшборт, мы с Аннетт стояли на палубе «Кречета», взявшего курс в открытое море, в направлении Западного Серафа, и смотрели, как исчезает вдали порт Галатии. Судно было небольшое: заморские сановники или галатинские вельможи даже не взглянули бы на него, однако адмирал Мерхевен лично выбрал его, восхваляя за «благородный корпус» и «стоячий такелаж». Что он имел в виду, осталось для меня загадкой. А вот скорость корабля, которую адмирал также превозносил, сразу дала о себе знать. Время поджимало: чтобы в срок добраться до Изилди, столицы Западного Серафа, нам только и оставалось, что надеяться на хваленые достоинства «Кречета», способного, по словам Мерхевена, «даже воды Срединного моря разрезать, как нож масло». Баллантайн, брат Теодора, а точнее лейтенант Вестланд, стоически сносил яркие метафоры Мерхевена, и я знала, что Теодор полностью полагается на своего брата, отдавая должное его пусть и молчаливому присутствию.

– Похоже, на корабле вы как дома, – сказала я Аннетт.

– Я избороздила моря вдоль и поперек, когда сопровождала отца. Но я всегда любила море. Взошел на корабль и – плыви куда угодно. – Она проказливо улыбнулась. – Думаю, если б я родилась мальчиком, то поступила бы в Королевский флот.

– Если бы вы родились мальчиком, то стали бы наследником престола, – откликнулась я и тотчас сморщилась, как от боли: Аннетт стала бы не наследником, а королем, а я своими необдуманными словами напомнила ей о погибшем отце, разбередив еще свежую, незажившую рану.

Добросердечная Аннетт притворилась, что ничего не слышала.

– Да будь я старшим сыном, первым наследником на трон, и то к моему желанию служить во флоте прислушались бы. А для девочек это – непозволительная роскошь. – Она взглянула вверх, на распущенные паруса. – Если они чуть-чуть развернут наш корабль и паруса поймают ветер, мы пойдем быстрее.