Умрешь, если не сделаешь - Питер Джеймс

Джентиан остановился у ортопедического отделения, натянул хирургическую шапочку до самых бровей и направился к посту медсестры.

Отделение с двадцатью шестью койками было открытого типа, однако четыре двери справа вели к отдельным помещениям. На Ллупу по-прежнему никто не обращал внимания. На посту приятный на вид мужчина азиатской внешности говорил по телефону, две медсестры занимались документами. На третьей двери висела табличка «СТИВЕН САКЛИНГ».

Дверь вдруг открылась, и из комнаты вышла средних лет женщина в джинсах и мешковатой блузке. Она отправила тому, кто занимал палату, воздушный поцелуй и пообещала вернуться утром.

Ллупа отвернулся. Как только женщина покинула отделение, он зашел в ту же палату и закрыл за собой дверь.

Машинист экскаватора лежал на койке, задрав обе ноги на вытяжке. Привезли его сегодня с множественными переломами большеберцовых и малоберцовых костей ног, а также крестца и копчика. Почти все тело ниже пояса было загипсовано.

С такими травмами Стивен сможет встать с постели лишь через несколько месяцев и наверняка будет сильно хромать до конца своих дней. Вот и хорошо. Ллупа избавит его от мучений. Пусть Стивен скажет ему спасибо.

Палата была небольшой: светло-зеленые стены, раковина с мылом в дозаторе, подвижная лампа над кроватью, два пластиковых стула, поднос с кувшином воды, стаканом и коробкой салфеток. От стойки для капельницы к тыльной стороне ладони Саклинга тянулись две прозрачные трубочки. На дисплее аппарата для мониторинга жизненно важных показателей отображалось артериальное давление – 180 на 70. «Высокое», – подумал Джентиан. Как и пульс пострадавшего – восемьдесят семь ударов в минуту.

– Привет! – оживленно поздоровался Ллупа. – Как поживаете?

Накачанный лекарствами Саклинг постарался сфокусировать взгляд на собеседнике.

– Вообще-то не очень.

– Как жаль… Мистер Дервиши просил передать, что он сожалеет о случившемся.

Саклинг разглядывал мужчину в медицинской форме со стетоскопом на шее.

– Поймите, здесь нет ничего личного. Как говорит мистер Дервиши, жизнь бывает дерьмовой.

– Дерьмовой, – эхом отозвался Стивен Саклинг, наблюдая за тем, как врач заботливо меняет пакет с жидкостью на капельнице. Наконец-то мучительная боль отступала.

Едва доктор вышел из палаты, как Стивен почувствовал себя счастливым. Невероятно счастливым. Все было просто замечательно.

Его тело переполняла любовь. Все заботы куда-то улетучились. Дайте только выйти из больницы – какой они с женой закатят пир!

Саклинг почти не обращал внимания на равномерный звук, шедший от монитора – бип-бип-бип.

Дисплей был повернут в другую сторону, так что мелькающих на нем цифр он не видел.

Давление резко падало. Пульс тоже становился все реже: 62, 51, 47, 35, 22.

Откуда-то издалека донесся рев мощного мотоцикла. Вблизи что-то пикало. Как будто предупреждающий звук от грузовика, сдающего назад.

Через пару минут сердце Стивена перестало биться.

Суббота, 12 августа

22:30–23:30

Вельвета Уайльд посмотрела на часы: начало двенадцатого.

– Мистер Дервиши знает, что мы приедем?

– Да, – ответил Норман Поттинг, чей стиль вождения нервировал Вельвету. Детектив-сержант предпочитал смотреть на свою напарницу, а не на дорогу, которая, видимо, отвлекала его от беседы с Уайльд.

Они въехали на крутой холм на восточной окраине города Брайтон-энд-Хоув, в элитном районе Реден, откуда открывался потрясающий вид на пролив Ла-Манш. Слева стоял сияющий, как новогодняя елка, белый особняк с портиком в колониальном стиле, окруженный огромным земельным участком. Поттинг подъехал к высоким металлическим воротам, опустил стекло и нажал кнопку на замысловатой панели. На машину тут же упал луч света.

– Кто? – спросил грубый мужской голос.

– Детектив-сержант Поттинг и детектив-констебль Уайльд, – ответил Норман.

– Вы опоздали на тридцать минут, – резко отозвался голос.

Поттинг глянул на часы.

– Мы обещали приехать к одиннадцати. Сейчас без пяти.

– Вы опоздали на тридцать минут.

– Мы не опоздали, а, наоборот, приехали на пять минут раньше, – уверенно ответил Поттинг с юго-западным акцентом.

– Мистер Дервиши лег спать.

Поттинг изумленно повернулся к Уайльд – та нахмурилась.

– Мне сообщили, что мистер Дервиши будет ждать нас к одиннадцати.

– Подождите, пожалуйста.

– Нет, это ты подожди и послушай, – громко заявил Норман. – Передай мистеру Дервиши, что, если ты нас не впустишь, он будет арестован. Есть всего два варианта: либо мы поговорим сейчас в комфортной обстановке его дома, либо возьмем под стражу, и он проведет ночь в тюремной камере.

– Я поговорю с боссом.

– Уж поговори, сынок.

Поттинг и Уайльд остались сидеть в темноте.

– А мы можем? – поинтересовалась Вельвета. – Можем арестовать его?

– Времени в обрез. Дервиши связан с мобильником, которым пользовались похитители. Еще бы мы не могли его арестовать.

Уайльд улыбнулась.

Ворота вдруг начали открываться.

Автомобиль двинулся вперед. Вдоль дорожки выстроились четверо крупных мужчин, одетых в черное и неподвижных, будто статуи. Они с подозрением следили за гостями. Когда полицейские подъезжали к дому, сбоку от которого располагался гараж на четыре машины, из мрака выскочили два заливающихся лаем ротвейлера. Поттинг притормозил, чтобы не задеть их, и остановился у крыльца. Собаки подпрыгивали у дверей машины. Внезапно раздался пронзительный свист – ротвейлеры обернулись на звук и спокойно отошли. Из ниоткуда появились двое в темных костюмах и рубашках; за ушами – спирали проводов от наушников. Первый мужчина, огромный, в темных очках и с коротко стриженными волосами, направлялся в их сторону с самодовольным видом. У его коллеги были перекачанные плечи, нелепо широкие по сравнению с маленькой головой, отчего он смахивал на жертву неудачной операции. Темные волосы треугольником наползали на лоб, густые брови делали взгляд хмурым и беспокойным. Рядом с напарником-задирой он казался не таким уж пугающим.

Поттинг с Уайльд открыли дверцы и вышли из машины.

– Вы опоздали на тридцать минут, – сказал Темные Очки.

– Нет, – ответил Поттинг. – Ничего подобного.

– Вы опоздали на тридцать минут. Мистер Дервиши очень пунктуальный человек, он не любит, когда опаздывают. Вы его огорчили.

– Серьезно? Знаете, что я вам скажу – он и сам много кого огорчил. – Поттинг глянул на молчаливого мужчину. – Вы с лысиком на него работаете?