Легионер Тур - Александр Гулевич

Вернувшись в свою квартиру, я почти до самого утра продумывал линию своего поведения во время разговора со смотрящим по району, хотя это вполне могло оказаться пустой затеей. Если он не пожелает меня выслушать, его и его людей на фабрике придётся валить подчистую. Свидетели в таком деле мне были совершенно не нужны, хотя слухи всё равно пойдут, но в любом случае они сработают на мою репутацию, а это лишним не бывает. Придя к такому заключению, я уснул.

Проснувшись в три часа дня, я перекусил и опять спустился в технический туннель, продолжив свой путь к бывшей швейной фабрике уже под землёй. В этот раз переодеваться я не стал, оставшись в рабочем комбинезоне, практически полностью повторявшем военную форму, за исключением некоторых незначительных деталей, и вооружившись полюбившейся пистолетной парой и одной светошумовой гранатой. Была ещё пара ножей, но я надеялся, что прибегать к этому арсеналу мне не придётся. Обычно смотрящими дураки и отморозки не становятся, и если привести убедительные аргументы, к ним обязательно разумные люди прислушаются.

Добравшись до нужного мне коллектора, я выбрался на поверхность и неторопливо направился в сторону неработающей швейной фабрики. Минут через пятнадцать открыв незапертую дверь проходной, я вошёл внутрь и, взяв из дежурки видавший виды пластиковый стул, прежде чем пойти дальше, осмотрел административное здание. Заметив нарисованный знак, обозначавший, что фабрика находится под контролем, я спокойно прошёл к центральному входу и, усевшись, принялся дожидаться гостей.

Моё ожидание продлилось недолго, так как через минут восемь ворота широко распахнулись и на площадь вкатили три машины и, не доезжая до меня каких-то метров пять, остановились. Из них выскочили несколько типов и направили на меня оружие.

– Хмурый, это он, точно тебе говорю! Он мне пальцы бляхой ремня переломал! – заорал один из них, указывая на меня рукой с перебинтованной кистью. – Хмурый, а Хмурый, позволь мне его грохнуть!

– Заткнись, Комар, – совсем негромко одёрнул покалеченного мужик примерно моей комплекции, внимательно рассматривая меня, и спустя несколько мгновений задал вопрос: – Ты зачем моим людям в кабаке руки и ноги переломал?

Был ли он смотрящим или мне просто убедительную картинку подсовывали, я не знал, но предпочёл вести себя с ним как с настоящим авторитетом. Поднявшись, я расправил плечи и, чуть усмехнувшись, ответил:

– Покалечил. Признаю, но зачем нужно было сгонять двух клиентов, спокойно пьющих пиво и совершенно никому не мешающих, да ещё при этом пытаться применить против них физическую силу? Как говорится, нарвались, но я им пачку денег Священного союза отслюнявил на восстановление пошатнувшегося здоровья. Все, кто был тогда в пивнушке, больше похожей на гадюшник, это видели.

– Ты вообще кто такой будешь?

– Прежде чем отвечу на этот вопрос, распорядись, чтобы твои люди стволы убрали. Видишь ли, Хмурый, мои люди вас на прицеле держат, не дай бог кто-то дёрнется или неправильно себя поведёт, пристрелят ведь и фамилии не спросят.

Мужик пристально посмотрел мне в глаза и, что-то в них уловив, распорядился убрать оружие и, вновь взглянув на меня, заговорил:

– Так всё же кто ты такой?

– Моё прозвище Тур, я был раньше в бригаде Кабана.

– Я лично знаю несколько уважаемых людей с прозвищем Кабан, да только на нашей планете таковых нет.

– Так я с Тароса.

– К-хм… Знаю такого. Серьёзный человек, но почему тебя сюда занесло?

– Так получилось. Объяснять долго и неинтересно, и лучше об этом поговорить в другое, более для этого подходящее время, сейчас лучше поговорим о деле.

В этот момент один из людей Хмурого попытался выхватить ствол, но достать его из оперативной кобуры не успел. Несколько одновременных выстрелов из тяжёлых пехотных лучемётов разорвали его на части, а затем перенесли огонь на двигательные отсеки стоящих машин. Не ожидавшие такого поворота событий Хмурый и его люди попадали на землю, прикрыв головы руками, а спустя три минуты мои бойцы вытолкали полтора десятка связанных быков и, грубо уложив их на брусчатку рядом с остальными, окружили их со всех сторон и направили на них оружие.

– Жаль, я надеялся по-хорошему договориться, но раз так, вы мне больше не нужны. Договоримся с другими смотрящими. Валите их, парни.

Неожиданно покорёженная крышка багажника со страшным скрипом открылась, и оттуда вывалился мужчина, прижимавший окровавленный носовой платок к рассечённому лбу, и, выбросив пистолет, обратился ко мне:

– Тур, не надо стрелять! Давай спокойно поговорим и обсудим возникшее между нами недоразумение.

Отменив расстрел, я с любопытством рассмотрел стоящего человека и, сделав пару шагов вперед, поинтересовался:

– Ты кто такой?

– Это я Хмурый. Смотрящий за этим районом.

– М-дяя… И чего ты, смотрящий, исполняешь, или жить надоело?

– Тур, давай поговорим с глазу на глаз. Без лишних ушей.

– Ну, пошли, только, смотри мне, без фокусов, голову оторву и скажу, что так и было.

Войдя в холл административного здания, я уселся на одно из кресел, обтянутых качественной искусственной кожей, и пригласил присесть Хмурого. Когда он уселся, я с некоторым сомнением оглядел его с головы до ног и задал вопрос:

– Ну, так и о чём ты хотел со мной поговорить?

– Мне казалось, это ты хотел со мной поговорить, разве не так?

От души рассмеявшись, я по-новому взглянул на своего собеседника, прекрасно поняв его игру, но не став об этом говорить вслух, ответил:

– Верно, хотел, но из-за выходки твоего быка ситуация в корне поменялась. Теперь тебе придётся сильно постараться, чтобы живым отсюда выйти.

– Не пугай. Давай лучше серьёзно поговорим. Когда мне Комар о побоище говорил, я сразу догадался, что ты захотел со мной лично встретиться, правда, совсем не ожидал такой горячей встречи. Если бы не дурость моего охранника, всё бы было нормально.

– Ладно, проехали, я действительно хотел с тобой поговорить, и вот по какому делу. Мы хотим работать в этом городе, но базироваться собираемся в твоём районе. Мы люди с понятием и готовы на общак деньги отстёгивать. Мало того, я даже согласен на разборки время от времени выезжать и людей выделять, лишь бы твои быки в мои дела не лезли и не путались под ногами.

Хмурый – не зря его так прозвали. Хмурился он довольно своеобразно, и виной тому был шрам через всё лицо от левого уха до нижней губы. Медицина могла с лёгкостью устранить следы давнишней травмы, но он этого не хотел. По всей вероятности, этот шрам имел какое-то символическое значение лично для него самого, но задумываться на эту тему мне совсем не хотелось. Мне хотелось узнать его мнение по поводу моего предложения.

– Не вопрос. Пятьдесят процентов отстёгивай на общак, и всё будет в лучшем виде, – нагло ухмыляясь, заявил он, с хитрым прищуром глядя на меня.