Подсадных уток убивают - Вячеслав Жуков

– Вы свободны?

– Я свободен всегда, – улыбнулся Пьянков, стараясь казаться приятным мужчиной. «Ничего крошка, хорошенькая. Что-то я тебя раньше не видел. Надо присмотреться повнимательнее, уж не ментовка ли ты?» – думал он.

– На улицу Ушакова отвезете?

Пьянков сразу догадался, куда она едет. На улице Адмирала Ушакова недавно открылся новый ночной бар, и кое-кто из начинающих дешевых проституток сразу облюбовал его. Клиентов там полно. Пусть и не очень богатенькие, зато милиция пока еще не наезжает. Работай хоть всю ночь, лишь бы здоровье позволяло.

«Так вот кто ты – молодая шлюха. Я в тебе ошибся, принял за ментовку. Но то, что ты проститутка, даже легче. Не так искать будут», – решил он.

– Поехали. Отвезу, куда надо.

Она села, наполнив салон машины благоуханием дорогих французских духов.

От этого запаха Пьянков почувствовал легкое головокружение. В тусклом мелькании уличных фонарей он старался разглядеть пассажирку получше.

Молодая, чертовски привлекательная, она чем-то напоминала его Надежду в молодости, когда они еще были студентами.

Такой же овал лица, вьющиеся каштановые волосы, глаза. Смотрит так, словно на все готова прямо сейчас.

«Сексуальная девушка. Такие нравятся мужикам», – думал он, испытывая страстное желание убить ее.

Уже когда девушка, расплатившись за проезд, вылезла из машины, он спросил как бы между прочим:

– Как звать-то тебя, таинственная незнакомка?

Она мило улыбнулась. Взгляд карих глаз коснулся его, и руки Пьянкова впились в руль. Он едва сумел сдержать порыв эмоций и не вцепиться ей в шею.

– Таинственную незнакомку зовут Наташей, – сказала на прощанье девушка и ушла в бар.

«Наташа. Прекрасное имя», – подумал он, чувствуя, как тоскливо ноет сердце, словно беда близко.

Угрюмый Пьянков долго сидел в машине, погруженный в тяжелые мысли, и охранники, дежурившие на дверях ночного бара, подозрительно поглядывали на него. Но он все равно не уехал, дождался, когда девушка выйдет из бара. «Надо на всякий случай узнать, где она живет», – решил он.

Едва она показалась в дверях, он выскочил из машины и позвал:

– Наташа!

Она от удивления остановилась, не ожидая увидеть его здесь в такое время.

– Вы?

– Я, – ответил он, улыбнувшись.

– Так вы что же, все это время дожидались меня здесь? – спросила она, тоже улыбнувшись в ответ. – Ну, вы даете. – Ей нравились терпеливые мужчины. И вообще она считала терпение качеством настоящих мужиков. Такой неделю будет валяться у твоих ног и с места не сойдет.

– Не мог же я бросить вас здесь. Ночь. Подумал, как вы добираться будете?

Он открыл ей дверь. На него потянуло запахом водки и сигарет. «Уже принять успела», – мысленно укорил он девушку.

Она выглядела усталой, измученной. И он все понял, но виду не подал. Услужливо открыл дверь.

– Садитесь. Я отвезу вас. Где вы живете? – спросил он с единственной целью – выведать адрес.

Она плюхнулась на сиденье, все так же приятно улыбаясь, и ответила:

– Теперь я живу одна. Так пожелал мамин сожитель. И поселил меня временно в своей квартире.

– Чтобы вы им не мешали, – вставил Пьянков свое понимание чужой семейной проблемы в ее объяснение.

Она согласилась и сказала уже без улыбки:

– Да, наверное.

– Значит, проблемы? – Его вопрос прозвучал сочувственно.

– А у кого их нет, – ответила девушка чуть грустно. Она устало смотрела на ночную улицу, и лицо ее стало задумчивым.

«Я задел ее за живое», – понял Пьянков.

Когда они подъехали к девятиэтажному дому, девушка показала на окно на пятом этаже.

– Вот тут я живу. – Она смотрела на Пьянкова так, словно давала понять, что он может воспользоваться случаем.

Но Пьянков решил подстраховаться и спросил:

– Одна?

Ее легкомысленное поведение никак не вязалось с серьезным отношением к жизни.

– А разве плохо одной? – спросила она, заставив его призадуматься.

Он-то мог бы рассказать ей, что такое настоящее одиночество. Да, к нему привыкаешь и, смирившись, живешь. Но иногда на Пьянкова находило отчаяние. Подумать даже было жутко, что когда-нибудь проснешься в постели и сил не хватит встать. И тогда будешь медленно и мучительно умирать. Вот что такое одиночество. Такая мысль не раз заставляла трепетать все сознание Пьянкова.

Он не нашел ничего лучшего, как пожать плечами. Не хотел отвечать и разочаровывать ее.

– А мне нравится, – продолжила девушка. – Знаете, в одиночестве есть своя прелесть.

Пьянков глянул на нее удивленно. А девушка пояснила:

– Хотя бы никто не лезет в душу. Не дает ненужных советов. Не учит жизни.

– Может быть, вы и правы. – Спорить с ней и доказывать обратное он не захотел. В конце концов, каждый имеет право на свое мнение. И она в том числе.

Машину он остановил так, чтобы свет от подъезда не попал ему на лицо, и поэтому девушка не могла его хорошо рассмотреть. Он не хотел, чтобы она его запомнила.

– Если хотите, можете зайти ко мне, – пригласила Наташа, видя, что сам он не напрашивается, не проявляет инициативу, как другие.

Но Пьянков из вежливости отказался. Хотя поначалу мысль такая была, зайти и посмотреть, что есть ценного. Но потом он просто передумал. «Еще будет время. Сейчас не стоит светиться своей облупленной рожей».

– Отдыхайте. Сейчас уже поздно. А я как-нибудь в другой раз зайду, – сказал он на прощанье, договорившись встретиться.

Она ушла, ступая сапожками по покрытому инеем тротуару, и Пьянков проводил ее взглядом до подъездной двери, отметив, что у нее красивые ноги.

Заглядываясь на женщину, он первым делом всегда обращал внимание на ноги и уж только потом на лицо.

Бывало так, что у женщины и ноги красивые, и лицо. Таких Пьянков считал шедевром красоты, и только сама красотка не подозревала, кто на нее положил глаз.

Он подождал, пока в окне, которое показала девушка, вспыхнул свет и мелькнул силуэт Наташи. Она задернула шторы.

«Она меня с окном не обманула. Теперь найти ее квартиру будет несложно. Главное, чтобы не было свидетелей», – решил он.

У убийц есть свои привычки. Была такая и у Пьянкова. Он никогда не убивал женщин в доме, считал это нехорошим делом, не заботился о сокрытии трупа. Наоборот, ему хотелось, чтобы как можно скорее обнаружили убитую. Нравилось, что по городу ходила молва о жутком убийце. «Пусть меня ищут. Вон их сколько. – Он имел в виду многочисленное подразделение, занимающееся розыском убийц. – Посмотрим, кто кого. При одном воспоминании обо мне вы все будете бледнеть вместе с ублюдком Сониным».