Небо без звезд - Джоан Рэнделл

Шатин стиснула зубы: этот невыносимый киборг ни одной ее мысли не упустит. Однако, овладев собой, девушка обернулась к нему, одарив самой лучезарной и невинной улыбкой:

– О чем это вы, инспектор? Я просто залюбовался произведением искусства.

Она перешла к следующей картине. Если только ее можно было так назвать. Больше походило на то, что кто-то плескал на стену красками из ведра и растирал их как попало.

Шатин одобрительно поцокала языком, проговорила, ловко подражая напевному, переливчатому выговору матроны:

– Вы только посмотри-ите! Фа-антастика! Просто боже-ественно. Это ваша работа, инспектор? Или одного из ваших дроидов?

В ответ Лимьер так пихнул ее в онемевшую ляжку, что Шатин чуть не повалилась прямо на картину.

– Пошел, – скомандовал он.

Шатин, продолжая изображать матрону, фальшиво хихикнула, играя несуществующим локоном:

– О, инспектор, как вы вспыльчивы! Возьмите еще копченого лосося, успокойте нервы!

– Шагай, шваль!

Шатин ненавидела это слово, частенько употреблявшееся по отношению к третьему сословию. В душе снова вскипела ярость. Как он смеет называть ее швалью? Ей хотя бы знакомы настоящие человеческие чувства, чего не скажешь об этом киборге.

– Что за выражения инспектор? Где же ваши манеры? – прочирикала она, разворачиваясь, чтобы продолжить игру. Но, приплясывая в подражание полоумной матроне, совсем не заметила, что коридор кончился. И внезапно налетела на что-то жесткое и основательное. Пошатнувшись, Шатин отступила и взглянула в строгие карие глаза, которые были ей слишком хорошо знакомы. Она часто видела их на экране «пленки», но все бы отдала, чтобы никогда не видеть в реальности. Это лицо пугало ее больше инспектора Лимьера, больше дроидов, даже больше Бастилии.

При виде высокой фигуры в безупречном белом мундире у нее похолодела спина. С трудом сглотнув, Шатин поспешила почтительно потупить взгляд. И вытолкнула из пересохшего саднящего горла прерывистый писк:

– Добрый вечер, генерал д’Бонфакон.

– Ты всегда такой тихоня? – спросил генерал.

Шатин сидела в роскошном, обитом деревом кабинете д’Бонфакона. В горле ком, ладони зажаты между коленей. С тех пор как ее сюда привели, она смотрела вверх, чтобы опять не встретиться глазами с генералом. Она еще не опомнилась от смертельного стыда, когда буквально вприпляску налетела на него в коридоре. А ведь Шатин никогда ничего не стыдилась.

Да и плясать ей прежде не доводилось.

Она понятия не имела, что это на нее нашло.

– Ах, какая благовоспитанность! – с явной насмешкой добавил генерал.

Шатин лишь молча кивнула.

– А вот инспектор Лимьер в своем докладе описывает тебя несколько иначе. Помнится, он намекал, что ты не ладишь с властями. Он многое рассказал о тебе, твоих родителях и твоем необычном… образе жизни. – Генерал поцокал языком. – Мы, в Министерстве, под «честным трудом» понимаем нечто иное.

Шатин до боли прикусила себе щеку. Больше всего ей хотелось броситься наутек. Да что такое происходит? Неужели ее притащили сюда только для того, чтобы убедить почаще смотреть «пленку»? И собирать побольше очков для Восхождения? Платить взносы, поддерживая грабительский Режим, который одним нажатием кнопки стирает твои добытые тяжким трудом жетоны?

– То ли дело твоя сестра, – продолжал генерал. – Вот она – безупречный образец третьего сословия.

– Сестра у меня легковерная, – еле слышно пробормотала Шатин, не в силах уже сдержать досаду.

Генерал ответил коротким лающим смешком:

– То же самое я мог бы сказать о тебе.

Шатин недовольно хмыкнула, хотя после событий этого дня готова была допустить, что генерал прав. Неужели она и правда так же доверчива, как Азель?

– Как ты видишь, я знаю о тебе практически все, что стоит знать, Тео. – В улыбке генерала мелькнула издевка. – Или, лучше сказать, Шатин?

Вскинув голову, она встретилась с собеседником глазами. Сколько бы она ни старалась сделать каменное лицо, но навряд ли сумела скрыть потрясение. Генерал, поднявшись, медленно обошел стол и остановился в опасной близости к Шатин. Она так стиснула руки коленями, что в пальцах, казалось, не осталось ни капли крови.

А д’Бонфакон продолжал:

– Например, я знаю, что твоих родителей десять лет назад выгнали из Монфера за воровство и мошенничество. Мне также известно, чем сейчас промышляет твой отец: «Клошары» – шайка, которую он возглавляет, – грабят и запугивают обитателей Трюмов. И я в курсе, что ты здесь, в Валлонэ, ни дня не провела за честным трудом, хотя тебе великодушно предоставили место на текстильной фабрике.

Генерал скрылся за спинкой ее кресла, чтобы тут же показаться с другой стороны. Он расхаживал по кабинету, как бы обдумывая, как же ему поступить со столь преступным семейством.

Протянув руку к столу, д’Бонфакон перевернул свой телеком.

– А также мне известно, – он нажал пуск, и на экране появилось лицо Шатин, – что ты обкрадываешь мертвецов.

Девушка в полном ужасе взирала на запись, сделанную этим утром в морге. Звук был отключен, и она только видела, как пытается отбить свой щипач у Марцелла, а тот, словно играя, высоко поднимает его над головой, так что ей не достать.

У нее свело все тело. Так и есть. Она здесь из-за происшествия в морге. Ясно, по чьему доносу. Этот прощелыга-офицерик ее сдал.

– Я не виновата, – заныла Шатин, разом переходя на жалобный тон «бедняжка я, бедняжка, родилась в семье воров». Это всегда срабатывало. – Мне отец велел. Со щипачом – это все он придумал. Мне вовсе не нравится грабить покойников. Но он меня заставляет. Клянусь, я…

Резкий смешок генерала оборвал ее речь на полуслове.

– Неужели ты думаешь, что я велел притащить тебя в такую даль из-за подобной ерунды?

Он остановил запись и указал на щипач, оставшийся в руке Марцелла.

Шатин в недоумении захлопнула рот. Если не из-за щипача, то, во имя Солнц, чего ради?

– Я приказал тебя доставить вот из-за этого.

Его палец на сантиметр съехал по маленькому экрану от руки Марцелла к его лицу. Одним коротким движением д’Бонфакон увеличил замершее изображение, заполнив весь экран сияющей улыбкой своего внука.

Шатин ничего не понимала.

– Не так, – продолжал генерал, – выглядит человек, полный недоверия к воришке из третьего сословия. Это лицо человека, которому весело. Любопытно. Который, можно сказать, заинтересовался.

Он ткнул в экран пальцем, включив звук, и тут же вновь запустил запись. Но на этот раз Шатин услышала свой разговор с офицером:

«Это мое! – выкрикнул хрипловатый голос. – Отдай!»