Щёлоков - Сергей Кредов

Стенограмма этого заседания коллегии МВД (обычного, ежемесячного), отмечает автор, занимала 393 страницы. Нетрудно заметить, что в списке тем текучка соседствует с вопросами государственной важности. Щёлоков-руководитель стремится ставить крупные задачи.

После 1982 года сложится упрощенный, до карикатуры, образ «всесильного министра» Николая Анисимовича Щёлокова. «Всесильный» — в смысле знаток всех изгибов цековских и правительственных коридоров, из которых этот брежневский фаворит, по-видимому, не выводился, выбивая преференции для своего ведомства. Этот портрет очень далек от оригинала. Основная работа проходила в министерстве на Огарева, 6. Ее этапы уже отчасти описывались в предыдущих главах. Эти этапы — научная проработка (еще в 1968 году были определены и одобрены коллегией 216 проблем по всему спектру деятельности МВД, заслуживающих глубокого научного осмысления). Широкие обсуждения различных вариантов применения рекомендаций ученых. Эксперименты в регионах. Вновь обсуждения. И только потом, имея достаточно продуманные, опробованные предложения, Щёлоков выходил с ними «наверх», пытался использовать свои аппаратные возможности.

Далеко не всегда этим занимался лично он. Действовали по ситуации. Например, создание в МВД 5-го главка («химия»), сулившее государству ощутимую экономическую выгоду, не обещало больших сложностей, поэтому пошли нормальным путем: заручились поддержкой отдела административных органов ЦК КПСС, промышленных ведомств, составили записку в Политбюро, получили «добро». Решение более спорных вопросов могло проходить «по верху», то есть в обход кураторов из отдела адморганов ЦК. Могучего лоббиста с почти стопроцентной результативностью МВД приобрело в лице зятя Брежнева — Юрия Чурбанова. Щёлоков охотно приглашает в МВД выходцев из партийных органов. Эти люди говорят с кураторами из партийных структур на одном языке, способны обосновать и пробить полезное для милиции решение. Другое дело, что многие из них не ограничиваются такой ролью, они считают себя вправе всё больше влиять и на внутреннюю жизнь МВД, вмешиваться в деятельность оперативных подразделений.

В конце 1970-х «старая гвардия» Щёлокова начинает ворчать: в министерстве появляются случайные люди. Ясно, кого они имеют в виду. Прежде всего бывших партийных аппаратчиков (хотя многие назначения, как мы знаем, оказались удачными). Например, так и не стал вполне своим в МВД первый заместитель министра В. С. Папутин, пришедший из Московского обкома партии (в декабре 1979 года Виктор Семенович застрелился после возвращения из командировки в Афганистан; его решение вызвано, по-видимому, личными причинами). Тот же Ю. М. Чурбанов… Однако пока Николай Анисимович у руля, он старается сохранить баланс, не дать в обиду «старую гвардию». В целом ему это удается. Но приходится все труднее и труднее.

Известная беда: в мирное время тыл всегда берет верх над фронтом. Победить тыл в собственной армии не удавалось пока ни одному полководцу.

У аппаратчиков из ЦК свое отношение к министру внутренних дел. Они его постоянно подозревают в стремлении решить вопрос «по верху» и не прочь осадить, когда есть такая возможность. Ревниво посматривают, из какого кабинета он к ним пришел, куда направится потом…

В книге «Мой XX век. Записки бывшего секретаря ЦК КПСС» (М., 2000) Я. П. Рябов рассказывает, как в 1978 году они с Савинкиным и его замами три часа учили министра уму-разуму. Рябова недавно назначили секретарем ЦК, он вживается в эту приятную роль знатока всего на свете. Цековцы открывают зашедшему к ним Щёлокову глаза на недостатки в работе его ведомства, на положение дел на местах, дают рекомендации, как снизить преступность и повысить раскрываемость. (Такие пытки приходилось выдерживать Николаю Анисимовичу! Что знали о них его коллеги в министерстве?) Но и не на новичка напали. Многоопытный Щёлоков избрал единственно верную в подобных случаях тактику. Он особенно не спорил, поблагодарил Рябова за «ценные замечания», согласился с ними, обещал навести порядок в министерстве. (Про себя, наверное, решил, что в следующий раз отправит на такую проработку кого-нибудь из бывших партаппаратчиков, того же В. С. Папутина.) Самодовольному секретарю ЦК не приходило в голову, что перед ним человек, который каждый день обсуждает эти проблемы со специалистами мирового класса. Далее, по воспоминаниям Рябова, произошло следующее[14]:

«Как сказал потом Н. Савинкин, Щёлоков прямо от меня пошел к Брежневу и там устроил истерику: „Что это такое, почему меня приглашает Рябов и воспитывает, как мне надо работать. Леонид Ильич, уйми его“. Хорошо, что в это время у Брежнева хватило ума, и он не позвонил мне, я бы его проинформировал не по-щёлоковски».

Министр устраивает истерику в кабинете генерального… Брежневу «хватает ума» не позвонить Рябову… Сложно комментировать такие воспоминания. Откуда их автору знать, о чем разговаривали наедине Брежнев и Щёлоков? Бывший партийный руководитель, коммунист Щёлоков, конечно, не ставит под сомнение право ЦК направлять деятельность Министерства внутренних дел. Он вынужден считаться с мнением даже завсектором отдела административных органов ЦК КПСС Альберта Иванова, непосредственно курирующего МВД. Генарий Попов[15] приводит такой эпизод. В тексте одного из выступлений министра по случаю очередного Дня милиции Иванов порекомендовал убрать фразу: «Исследования показывают, что две трети преступлений совершается в состоянии опьянения, следовательно, успех борьбы с преступностью в большой мере зависит от нашей борьбы с пьянством и алкоголизмом». Это что же, возмутился завсектором, Советский Союз — страна алкоголиков? Щёлоков с такой логикой не согласен, но фразу из доклада вычеркивает. По частным поводам с цекистами лучше не спорить. Самые важные вопросы решаются не на трибунах.

«Отношения с высшей партийной инстанцией у Н. А. Щёлокова были сложные, случалась и конфронтация, — пишет Г. Попов, работавший в те годы в Штабе МВД. — Да, он мог пойти прямиком к Генеральному секретарю и доложить документ, решить какой-то вопрос. Но по каждой проблеме не находишься. К тому же после каждого такого визита увеличивалась неприязнь со стороны „обойденных“ чиновников к нарушителю партийной субординации. Поэтому чаще приходилось смирять гордость и подчиняться „партийной дисциплине“».

Достаточно искушенный аппаратчик, знающий, как решать вопросы, Николай Анисимович отнюдь не был интриганом, пронырой, ловкачом. Когда придет время, себя он не сможет защитить, будет действовать наивно, по мнению многих…

В своих мемуарах, наговорив о бывшем шефе много разного, посокрушавшись, что они с Ю. В. Андроповым не уберегли его от ошибок, Юрий Чурбанов (на момент написания книги — заключенный в колонии в Нижнем Тагиле) замечает: «И всё-таки это был министр». Любопытны отзывы этого крайне субъективного, но осведомленного очевидца об особенностях Щёлокова-руководителя: