Дикий. Его неудержимая страсть. - Элла Савицкая

На ее месте я бы, наверное, размазал ту шлюху о стену, а себе… Блядь, как она смотрела на меня. Камера находится прямо около двери, и не увидеть ее состояния было невозможно. Я к экрану даже приблизился, а охранника выгнал на хрен. Моя всегда дикая и борзая девочка стояла стиснув зубы и смотрела вглубь комнаты пустым взглядом. Если бы я увидел ее вот так с кем-то, убил бы точно. А она просто выгнала шваль и вошла внутрь.

Знаю, что виной наркота и все дела, да только легче от этого не становится. Можно только представить, что она ощутила в тот момент. Сука Елисеев, он заплатит мне за эти ее полные боли глаза.

Заказал ужин, думал, сейчас приеду домой, поговорим с ней, как и обещал, да только вместо Рины нашел пустую полку в шкафу и ни намека на ее присутствие.

- Ты не могла этого сделать, Ри! – рычу оборачиваясь и тяжелым взглядом обвожу комнату.

На тумбе нет по обыкновению валяющейся туши и еще каких-то женских мелочей. Стол не завален тетрадями, а идеально тошнотворно пуст.

Собственное шумное дыхание с трудом вырывается сквозь расширенные ноздри, а потом я натыкаюсь глазами на голубой кусок ткани, который узнаю из тысячи подобных.

Сердце заходится в бешеном ритме. Иногда очевидное находится под носом, но мы отказываемся его принимать по нежеланию или другим причинам. Вот и я сейчас так же. Взгляд расплывается на шарфе, а зубы еще немного и раскрошатся в порошок.

Как она могла? Я думал, все эти слова по поводу расставания всего лишь плоды эмоций и Рина не сможет реально осуществить их. Да и как вообще можно было хотя бы на минуту позволить себе уйти? Это, блядь, невозможно! Она и я это же… константа!

Ярость взрывается в каждой клетке, когда изуродованная реальность врывается в подсознание. Разворачиваюсь и с размаху вбиваю кулак в стену.

Внутри в прямом смысле шипит кипящая серная кислота, разъедая собой внутренние органы.

Если ты думаешь, что я отпущу тебя просто так, Ри, то очень ошибаешься! Я найду тебя и притащу домой силой, если понадобится!

Марина

Звонок мобильного заставляет резко разлепить тяжелые веки. Обвожу сонными глазами зал, где на диване вчера уснула, даже не расправляя его, и понимаю, что провалилась в сон видимо совсем недавно. А с осознанием этого возвращается и мое новое настоящее. По телевизору, висящему на стене прямо напротив, идет какая-то развлекательная программа. Всю ночь пялилась в экран не в состоянии банально уснуть. Матвей звонил несколько раз, потом писал, а я как дура смотрела на любимое имя, с каждым новым звонком высвечивающееся на экране, и не могла даже к телефону притронуться, как будто он мог принести еще больше боли, чем я и так уже испытываю. За полночь набирала Лана, вероятно разбуженная Матвеем, но трубку я все равно не взяла. Даже с ней сил не было разговаривать.

Приспустив с подбородка плед, тянусь за орущим телефоном, мысленно предполагая, что это может быть снова Кешнов, и поэтому не тороплюсь подносить экран к лицу. Сердце тяжело стучит, но стоит увидеть имя на входящем, как я выдыхаю.

Лана.

Время на экране мобильного показывает восемь утра.

- Алло? – отвечаю, приподнимаясь на диване.

- Рина, что случилось? Ты где? – выпаливает Кешнова младшая, даже не здороваясь.

Значит, я не ошиблась и ночью она звонила явно не для того, чтобы просто почесать языками.

Роняю лицо в свободную от телефона ладонь и тру его, пытаясь проснуться.

- Лан, давай я тебе перезвоню, ладно?

- Нет, - выкрикивает мелкая и понижает голос, вкладывая в него угрожающие нотки, - не смей отключаться. Я в центре и не знаю в какую сторону мне ехать. Говори твой адрес, иначе я обижусь, и ты больше никогда меня не увидишь!

Вот же террористка. После того, как Матвей перестал ее третировать и дал больше воли, эта девчонка стала на него очень сильно походить, хоть и старается отрицать очевидное. Наверное, за это я полюбила ее еще сильнее.

- Лан, я не хочу сейчас никого видеть.

- Ко мне это не относится! Рина, я не оставлю тебя сейчас, тем более когда совершенно не понимаю, что происходит. Сначала Матвей ночью врывается в дом и обшаривает спальни, потом в своей манере требует ответа, не знаю ли я где ты. Рин, я его таким уже года два не видела. Злой, как волк, взгляд сумасшедший. Я как будто назад вернулась, когда ненавидела его всей душой и боялась. Что у вас случилось? – прикрываю глаза представляя, в каком состоянии сейчас находится Матвей, но позволить ему себя найти не могу. Я не готова с ним встретиться. Не готова вынести очередного скандала и даже банального его присутствия рядом. - Рин, пожалуйста, скажи где ты, я приеду. Клянусь, от меня Матвей ничего не узнает, я не скажу ему, что мы встречались, только позволь увидеть тебя, солнце. Я же переживаю.

По надрывным ноткам, из которых исчезла вся угроза, понимаю, что моя единорожка действительно волнуется, да и что скрывать – я чокнусь, если буду и дальше сидеть здесь наедине с самой собой и собственными мыслями. Поэтому сдавшись, диктую свой адрес.

Лана приезжает уже через двадцать минут, за которые я успеваю принять душ и переодеться. Мелкая влетает в квартиру, как только я щелкаю замком, и тут же едва не валит меня с ног удушающими объятиями. Правда, мелкой ее назвать сложно. На пятнадцати сантиметровых каблуках она выше меня на целую голову, да и изменилась очень за последнее время. Теперь это не запуганная девчонка с оленьими глазами, а настоящая модель с лучистым блеском в глазах. Как долго я привыкала к этим ее привычкам все время обнимать меня, класть голову на плечо, плакаться в жилетку, когда было плохо. Но ей необходимы были любовь и тепло, которыми она и сама меня одарила с лихвой. В груди теплеет, стоит обнять ее в ответ. Ну, одна я точно не останусь. С такой девчонкой, как Лана, одиночество не грозит… Вот только это совсем не то, чего бы мне хотелось по-настоящему, но…

Трясу головой, стараясь не углубляться в и так навязчивые мысли.

- Привет.

- Привет? Это все, что ты можешь сказать? – не разуваясь, мелочь тащит меня в зал и силой усаживает на диван. - Рина, объясни мне, что происходит? Что это за квартира, и почему мой братец тебя ищет?

Ненавижу делиться своей жизнью, но и совсем ничего не говорить будет идиотизмом. Лана далеко не чужая и сама уже сложила два плюс два.

Смотрю в ее расширенные глаза и сдаюсь…

- Мы с Матвеем расстались.

Боже, эти слова даже для меня кажутся сюрреализмом.

По тому как удивленно морщится ее лоб, вижу, все же с математикой у нее не очень.

- Расстались? А он в курсе? – резонно уточняет Лана, заломив вопросительно бровь.

Как же они похожи… Смотрю на нее, а у самой внутри все переворачивается и ноет от этого сходства…

- В курсе. Я сказала ему вчера.