«Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма - Александр Чудинов

Великий князь Николай Михайлович, опубликовавший данный документ, его никак не датировал. Судя же по тексту, речь идет о периоде, когда у Павла уже начались регулярные занятия учебными предметами, но жил он еще в доме отца, то есть примерно о второй половине 1784 – первой половине 1785 годов.

Ромм болезненно переживал возникавшие в ходе воспитательной работы трудности: «создание человека» оказалось в реальности гораздо более сложным делом, нежели описывал Руссо. Усиливалась и ностальгия по родине. Все эти обстоятельства повергали Ромма в глубокую депрессию. К середине 1785 года он пришел к решению уехать из России в самое ближайшее время, что вызвало кризис в его отношениях с графом Строгановым. Ромм даже покинул его дом и перебрался жить во французское посольство. Вскоре, однако, размолвка была улажена усилиями его друзей – полномочного министра графа Луи Филиппа де Сегюра и секретаря посольства шевалье Жана Александра Шаретта де ла Колиньера. Стороны пришли к договоренности, что наставник юного Строганова проведет еще один год в России, путешествуя со своим подопечным по южным областям, а затем оба отправятся в Западную Европу для продолжения образования Павла. К обстоятельствам принятия данного решения мы еще вернемся, говоря об ипостаси Ромма-путешественника.

Где-то во второй декаде июля 1785 года Ромм и его ученик, как всегда скромно, в простой кибитке, запряженной тройкой, покинули Санкт-Петербург. Их сопровождали двое слуг и крепостной художник А.Н. Воронихин. Семнадцатого июля Павел пишет отцу уже из Москвы, подробно рассказывая о посещенных по пути солеварнях в Старой Руссе. Любопытно отметить, насколько свободно мальчик ориентируется в деталях производственного процесса, сравнивая его с тем, что он ранее видел в Перми. Метод наглядного обучения, использовавшийся Роммом, дал в этом случае весьма успешный результат. В Москве путешественники задержались ненадолго и двинулись дальше на юг. В Туле они подробно ознакомились с оружейными заводами, о чем Павел рассказал отцу в послании от 28 июля, отправленном из Орла. Письмо от 9 августа Попо направил своему родителю уже из Киева. Оно заслуживает быть особо отмеченным, поскольку впервые Павел написал его по-русски, что свидетельствовало о его несомненных успехах в изучении этого языка. Содержание же послания составляют сведения об устройстве деревенских мазанок и о выращиваемых на Украине сельскохозяйственных культурах. В дальнейшем Попо продолжал подробно рассказывать отцу об увиденном. В Киеве, где Ромм и его ученик провели более полугода, Павел, посещая многочисленные достопримечательности, получил богатые, хотя и достаточно разрозненные сведения о русской истории.

Хотя из Киева Павел писал отцу достаточно часто и подробно как по-русски, так и по-французски, он весьма скупо сообщал о том, как продолжается его учеба. Фактически он упоминает лишь о занятиях богословием и русским языком, в частности по книгам, посвященным российской истории. Так, 5 октября он пишет:

Киев. Гравюра начала XIX века

В послании от 13 февраля 1786 года речь также идет лишь о чтении исторической литературы на русском языке:

И наконец в письме от 1 марта 1786 года, специально посвященном теме учебы, также упоминается лишь о тех же самых предметах:

Удивительно, но тема учебы в корреспонденции Ромма А.С. Строганову отражения не получила, за исключением самого первого письма, отправленного сразу же по приезде в Киев 10 августа 1785 года. В нем Ромм подробно очертил план предстоящих занятий:

Однако в дальнейшем эта тема полностью исчезает из писем Ромма. Похоже, с регулярным изучением тех дисциплин, которыми он ранее сам занимался с Попо, дело пошло не так гладко, как предполагалось. Возможно, в письмах Павла потому и упоминаются только те предметы, которые ему преподавали другие учителя, что уроки его постоянного наставника, если и имели место, то были не столь интенсивны, как в Петербурге.

Позволю себе предположить, что причиной подобного положения вещей могло стать дальнейшее осложнение отношений между воспитателем и его подопечным. Во всяком случае, именно на эту мысль наводит более чем пространное письмо Ромма А.С. Строганову, опубликованное великим князем Николем Михайловичем. Документ не датирован, но, судя по упоминанию об уроках русского языка с наемным учителем в Киеве, о том, что Ромм занимает свое место «уже более семи лет» и что продолжать образование Попо в России невозможно, письмо было написано в 1786 году, примерно между первым мая (седьмая годовщина подписания контракта) и началом июля (отъезд Ромма и Павла за границу). Послание выдержано в драматичных тонах: Ромм жалуется, что с приближением созревания Попо заниматься с ним становится все труднее из-за его «моральной лености», невнимательности, инертности, вялости. Наставник прямо заявляет о своей неспособности найти подход к подопечному: