Хочу вернуть тебя - Амелия Борн

на парковке, я бы и ухом не вел относительно того, что где-то есть еще дети, которых мог называть своими.

- Мы приехали? - спросила сонная Ева, удобнее устраиваясь в кресле и растирая лицо ладонью.

- Да, сейчас припаркуюсь и надо будет растолкать Машку.

Через полчаса и Лебедева, и Маруська сдали образцы днк для выяснения того, является ли Ева матерью наших малышек. И я начал с замиранием сердца ждать результатов, которые должны были огласить уже завтра. Правда, и понятия в этот момент не имел, какое потрясение ждет нас уже к вечеру этого дня.

Поужинав прямо в номере вполне приличного отеля, мы прилегли отдохнуть. Маруська завалилась прямо на полу, где Ева организовала ей что-то вроде походной спальни из покрывала и положенного поверх него одеяла. Мы с Лебедевой устроились на диване в обнимку. Причем Ева так доверчиво уткнулась мне носом в изгиб шеи, что я кайфанул только от того, насколько мы с ней близкими были, несмотря на то, что всего лишь лежали, прижавшись друг к другу.

Она заснула, а я некоторое время просто пялился в потолок и улыбался, как дурак. Пока сам не провалился в забытье.

Вырвал меня из сновидения сначала настойчивый звонок, а затем - чувство свершившегося апокалипсиса. Я ощутил, что что-то стряслось. Из своего гнездышка вскочила взъерошенная Маруська и разразилась таким ревом, какого я ни разу у нее не слышал. Лебедева тоже села на диване, сонно хлопая глазами и не понимая, что происходит.

Я посмотрел на экран - телефон надрывался из-за входящего вызова от мамы. Тут же сердце сделало кульбит и застряло где-то в горле. Предчувствие случившейся катастрофы убивало, однако я не стал тянуть кота за все подробности - ответил на звонок, но даже не успел и слова сказать, когда мама заголосила:

- Они забралииии! Леночку забралииии! С полицией, я открыла, испугалась, что станут дверь ломать. А там Августааааа со свидетельством о рождении… И забрала ее! Как она плакала!

Мои руки помимо воли сжались в кулаки. Ева, слышавшая все, потому что мама уже перешла на ультразвук, округлила глаза и приложила ладонь ко рту.

- Мы скоро будем! - рявкнул в трубку и, отключив звонок, обратился к Лебедевой: - Я домой. Вы можете с Маруськой пока остаться здесь. Продлим отель.

Говоря это, я заметался по номеру, хватая и напяливая на себя вещи невпопад. И был остановлен твердой рукой Лебедевой, которая схватила меня за запястье и решительно сказала:

- Не говори глупостей! Мы - семья. Мы будем держаться вместе.

Я инстинктивно прижал Еву к себе и рвано выдохнул. На душе у меня стало хоть немного, но спокойнее.

Глава 31

Добрались мы до дома со скоростью света, а уже там обнаружили маму едва ли не в предомборочном состоянии. Стоило мне только открыть дверь, как она подбежала ко мне и, вцепившись с такой силой, что мне почудилось, будто меня вот-вот лишат одежды, заревела:

- Верни Леночку… Егооооор… Только на тебя вся моя надеждааааа.

Мне не понравилось, какой вид сделался при этом у Лебедевой, которая, естественно, прибыла вместе со мной. Затравленно и испуганно она озиралась по сторонам, прижимая к себе Маруську, и (я мог побиться об заклад), кажется, готова была умчаться куда глаза глядят при любой возможной опасности. Даже той, которая ей бы просто привиделась.

Ну, Августушка и депутат, держитесь!

Отстранив от себя причитающую мать, я взял Еву под локоть и, буквально втащив в квартиру, запер дверь на все замки. Итак, Андреев, тебе нужна холодная голова. А те эмоции, которые буквально вопили о том, что мне необходимо взять дробовик и ехать силой забирать свою дочь, стоило отбросить куда подальше.

- Рассказывай все! - велел я маме, когда мы обустроили на кухне своего рода штаб.

Конечно, это было громко сказано. Рыдающая мать и притихшая Ева, в голове которой происходило черт знает что, были не такой уж обстоятельной группой поддержки. А вздрагивающая всем тельцем Маруська, вроде как чувствующая, что с ее сестрой стряслась беда, лишь только дополняла унылую картину того, что одним своим действием сотворила Августа.

- Они пришли… Стали барабанить в дверь… Я открыла! Испугалась, что станут вскрывать нашу квартиру… А там следом за ними Августа. И тычет мне в лицо свидетельством о рождении… Наверно, дубликат сделала. И все говорит - она моя дочь по закону. А отец Лены вовсе ей не отец. Он украл мою девочку, нам нужно ее срочно забрать. А потом…

Мама всхлипнула, а я с такой силой сжал челюсти, что едва не покрошил друг о друга зубы.

- А потом? - поторопил мать, рассчитывая быстро выслушать этот «чудесный» рассказ, а потом сразу отправляться к Августе домой.

Точнее, сначала выяснить, где может находиться моя драгоценная женушка, а потом поехать и забрать у нее своего ребенка.

- А потом они просто меня оттеснили, Августа схватила Лену. Они даже курточку на нее не накинули, а ведь уже прохладно! И унесли… Как же она вырывалась и плакала и все кричала: «Баба, баба, спаси!»

Лебедева побледнела окончательно, прижала к себе нашу дочь теснее. Я же с силой саданул кулаком по стене, ужасаясь той беспомощности, что царила в душе. Августа ведь сейчас была в полном праве уехать и увезти нашу дочь. Даже за границу, ведь никакого запрета на это с моей стороны не имелось. Я просто был уверен в том, что Лена настолько не нужна своей матери, что этого никогда не произойдет.

И вот пожинал плоды собственной беспечности. И не просто пожинал - а жрал огромными ложками.

- Я звоню Малютину! - решительно сказал, что мама восприняла так, будто перед нею только что расступился небесный свод и сверху спустился сам Спаситель. - Пусть узнает адреса, по которым Августа может проживать с этим своим любовником. А потом поеду к ним и заберу Лену.

По правде говоря, я не особо понимал, как это сделать. Августа, гореть ей вечно в чертовом