Империя Млечного Пути. Книга 1. Разведчик  - Денис Бурмистров

Всю грязную работу делали автоматы и хитроумные роботы. Их мощностей хватало на то, чтобы за пару минут разделаться с любым астероидом, будь он «вязким» или, наоборот, «углетвердым». И работать бы машинам еще долгие годы, если бы мудаки из концерна «Азалия» не старались экономить на всем подряд.

– Точно! – поддакнул чернокожий Соломон. – Мудаки!

– Я тебе говорю, – Аксель щелкнул сухими, покрытыми въевшейся грязью пальцами. – Я эти дробилки еще на Крашемили видел, пять лет назад. Они уже там сыпались каждый месяц. Думал, хоть тут поновее роботы будут…

– Кончайте ныть! – прикрикнул упакованный в толстый защитный костюм бригадир Нильс. – Приехали.

Юрий вдохнул спертый воздух транспортера и накинул на голову шлем, разом отсекший все внешние звуки. Пошевелил пальцами, пытаясь приноровиться к массивным и неуклюжим перчаткам. Похлопал по груди и поясу, проверяя инструменты на «липучках».

– Если кто из вас, баранов, снова инструмент потеряет, вычту из премиальных, – строго напомнил бригадир, заметив движение Гарина. – Также напоминаю о мерах безопасности, с которыми вы все знакомились перед выходом. Если кому-то башку снесет или лазером отхватит чего – это не страховой случай, это проявление вашей тупости. За тупость контора платить не собирается, тупость в контракте не оговорена. Всем все ясно? Раз ясно – оторвали от лавок жопы и на выход!

Боковая стенка транспортера откинулась, превратившись в пандус, и ремонтная бригада полезла наружу.

Гарин не первый раз работал в «грязных» цехах комплекса. Обычно на подобные работы попадали провинившиеся или совсем уж никчемные сотрудники добывающей корпорации, но ему, как лицу без инбы, на иное рассчитывать не приходилось. Здесь, по крайней мере, хорошо кормили и выплачивали хоть какие-никакие премиальные.

Цех дробилки был поистине огромным. Маленький транспортер и люди в ярко-желтых костюмах терялись среди высоченных пирамид породы, из которых составлялись целые улицы и проспекты. В воздухе висела мелкая черная пыль, моментально забивающаяся в складки одежды, оседающая ровным слоем на стекле шлема. Но не пыль досаждала больше всего – весь комплекс буквально пронизывала гулкая монотонная вибрация, создаваемая сотнями работающих отбойников. Она сковывала мышцы, мешала думать, не давала сосредоточиться. Она превращала внутренности в трясущееся желе и, со временем, приносила ноющую зубную боль. Юрий помнил пару человек, которые спустя полчаса работы впадали в истерику и их приходилось связывать монтажной лентой.

Сломанный робот походил на огромного спрута, забравшегося на высокую каменную гряду. Гибкие манипуляторы толщиной с торс мужчины мелко подрагивали, масляно поблескивая защитными кожухами сквозь слой пыли. На рампе, удерживающей тушу робота, предупреждающе мигали оранжевые огни.

Ремонтники сгрудились у подножия гряды, не спеша забираться выше. Четыре пары глаз уставились на бригадира в ожидании дальнейших команд.

– Центральная, – с ленцой заговорил Нильс, повернувшись в сторону далекого управления. – Сто десятый отсоединен?

Пока ему отвечал неслышимый для остальных диспетчер, к Гарину подошел Брейс, заслоняя своей здоровой фигурой луч прожектора транспортера. В синеватой подсветке его обезображенное неудачной операцией лицо выглядело особенно зловеще, за тонкой роговицей двигались искусственные лепестки диафрагмы.

– Сегодня после смены, – плохо отрегулированные синтетические связки превращали голос Брейса в хриплый рык. – Отдам, о чем договаривались.

– Цена та же? – спросил Гарин, зная местные традиции.

Брейс помолчал, словно обрабатывал ответ. Наконец ответил:

– Цена немного выросла. Издержки.

Юрий усмехнулся в бороду.

Судя по всему, Брейс считал, что слово «издержки» само по себе достаточно весомо, поэтому не спешил вдаваться в лишние разъяснения. Впрочем, схема с повышением цены после определения уровня спроса у подобных ребят всегда работала одинаково. Было бы удивительнее, останься она на первоначальном уровне.

– Хватить болтать. За работу, – оживился Нильс.

Ремонтники нехотя, но послушно поползли по каменной гряде наверх, пробираясь между двумя устрашающего вида манипуляторами. На внутреннюю сторону прозрачной маски поступала информация о поломке, о предпочтительных методах демонтажа и ремонта. Информация почти не сопровождалась текстом, изображение проецировалось прямо на окружающий ландшафт, поэтому Юрию не составляло труда понять, что именно от него требуется. Вот они добрались до подсвеченного красным узла, соединяющего манипулятор с основной станиной, вот отстегнули толстый рукав кожуха, вот начали отсоединять держатели крепления.

Рутинная работа вызывала раздражение и скуку. То и дело стирая с забрала пыль, стараясь не выпустить из неуклюжих перчаток ремонтный мультитул, Гарин сосредоточился на воспоминаниях. Но эта вибрация, от которой болели даже глаза, это еле слышное, но от того не менее напрягающее бормотание старого Акселя, которое ни выключить, ни заглушить, эти грубые и резкие приказы бригадира… Это окружение превращало воспоминания в разлетающиеся перья, которые сложно поймать и еще сложнее удержать в фокусе. Сил на это уже не оставалось, тут только успевай следить, чтобы не попасть под качающийся кронштейн или не отхватить себе пальцы лучевой сваркой.

В какой-то момент Юрий настолько углубился в мысленную борьбу с самим собой, что не сразу понял, что к нему обращаются.

– …Ю!

И ощутимый тычок локтем от Соломона.

– Что? – спохватился Гарин, выпрямляясь.

– Ты оглох что ли? – фигура Нильса вынырнула из облака черной пыли и Юрий увидел угрюмое лицо бригадира. – Тебе три раза надо повторять?

Юрий по своему обыкновению не ответил, он понимал, когда вопрос – риторический.

Нильс пробуравил его взглядом, процедил:

– Еще раз «не услышишь» – урежу процент премиальных. А теперь тащи свою задницу к вагонетке. Брейс скажет что делать.

Соломон и Аксель продолжили копошиться под раскрытым брюхом робота, а Гарин осторожно спустился с гряды и вышел к заросшему пылью транспортеру. Рядом с ним виднелся продолговатый купол монорельсовой вагонетки, в котором уже сидел Брейс, упираясь широченными плечами в стенки. Из открытого прицепа торчали части манипулятора.

– Надо съездить, выбросить хлам, – сообщил Брейс. – Садись, поможешь.

Места в вагонетке было действительно мало, только-только разместиться двум людям в защитных костюмах. Когда Гарин устроился, Брейс дал сигнал к отправке, транспортная торпеда дернулась и заскользила над магнитным рельсом, быстро набирая скорость. Через минуту за спиной осталась гряда с ремонтниками, замелькали ограждающие дорогу столбы, а еще через минуту вагонетка покинула пределы цеха и выехала из-под защитного купола Дэннийорда.

* * *

Омега-Канкри, в которой болталась единственная обитаемая планета на весь сектор, располагалась на самом отшибе Империи Млечного Пути, где-то на краю Рукава Щита-Центавра. Как сказал Йенсен, это «сто-дохера тысяч световых лет» от Метрополии. И даже если самый шустрый малый, добавил датчанин, на самом шустром звездолете захочет пролететь от Канкри-55 до Солнечной системы, то на это уйдет столько времени, что, наверное, само Солнце успеет погаснуть.