Повелитель сновидений - Cи Джей Брайтли

Не хочу, чтобы ты мне нравился, высокомерный, невозможный человек. Не хочу, чтобы ты мне нравился. И не смей снова заставлять мое сердце нестись вскачь!

Комната с грифельными досками вместо стен уже казалась почти родной. Король из кошмаров неподвижно стоял в самом центре помещения и пристально наблюдал сине-серебряно-золотыми глазами, как Клэр обходит его кругом.

– Я не верю, что ты вообще представляешь для меня опасность, – тихо сказала она, но, несмотря на произнесенные слова предпочла сохранить безопасную дистанцию.

– Неужели? – выгнул он белесую бровь, всего лишь на пару оттенков темнее пушистых волос, облаком обрамлявших узкое лицо, на котором читалось веселое недоверие. – И что тебя заставило прийти к подобному выводу?

– Ты ни разу не навредил мне.

– И ты считаешь, что таков был мой свободный выбор? – Его невероятные глаза сверкнули. – Какая очаровательная наивность!

– А еще я не верю, что ты окончательно потерял рассудок. – Она сделала осторожный шаг вперед. – Мне кажется, ты ведешь какую-то сложную игру.

– Любопытное предположение. И ты думаешь, я позволил схватить себя и пытать до полной невменяемости ради развлечения? – На секунду взгляд короля упал на губы Клэр, но тут же впился ей в лицо. – Довольно безумный поступок, должен сказать.

Девушка нахмурилась. Глаза собеседника смеялись, но он просто стоял и ждал, пока она обдумает сказанное им.

Она подошла еще на пару шагов.

Король из кошмаров казался таким худым, что можно было разглядеть впадинку между ключицами и жилку, пульсирующую у самого основания его шеи. При ее приближении жилка забилась чаще, хотя Клэр не понимала, почему.

Она остановилась прямо перед мужчиной на расстоянии вытянутой руки.

– Ты собираешься на меня напасть?

– Если ты не заметила, то на данный момент мои движения ограниченны, – насмешливо приподняв светлые брови, ухмыльнулся он.

И действительно, его руки по-прежнему были стянуты смирительной рубашкой, застежки на которой выглядели старыми и ржавыми. Слова так и просились с языка, а в сознании девушки вихрем проносилось множество вопросов, но ни один из них не был настоящим.

– Значит, ты собираешься причинить мне вред? – спросила она, чтобы заполнить паузу, пока собиралась с мыслями. Было крайне трудно сосредоточиться, пока сине-серебряно-золотые глаза, искрящиеся весельем, наблюдали за каждым ее действием, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Этот взгляд был наполнен электричеством и обещаниями, обернутыми в шелк и лунный свет.

– Вне всякого сомнения, – ответил наконец король и отвернулся.

Его поза скорее говорила о печали, чем об опасности: плечи ссутулились, и острые кости четче проступили сквозь грубую материю. Сердце Клэр сжалось от жалости при виде этого зрелища.

– Когда ты в последний раз что-нибудь ел?

– Не забудь про уголь, – поднял сумасшедший на нее рассеянный взгляд и вздрогнул. Стены комнаты начали расплываться и мерцать, как рябь на поверхности воды.

– Что происходит? – Король отвернулся от девушки, издав приглушенный вскрик, но она метнулась к дрожащему мужчине и спросила еще раз, на этот раз более настойчиво: – Что происходит?

Его лицо исказилось в гримасе, которая могла означать целый спектр неприятных эмоций – от боли до ужаса, но это выражение исчезло так быстро, что Клэр задалась вопросом, не померещилось ли ей.

– Время истекает, – прошептал безумный король.

– Что случится, когда комната исчезнет?

– Тик-так.

– Ну почему ты не можешь просто ответить, что происходит? – с отчаянием воскликнула она. – Я не понимаю, когда ты говоришь загадками.

– Продал он душу за нее, один лишь бросив взгляд[8], – прищурившись, процитировал мужчина.

Слова пронзили Клэр до глубины души, и она пораженно вздохнула.

– Ты не можешь меня любить, – прошептала она. – Конечно же, нет.

– Кто ты такая, чтобы решать, кого я могу любить, а кого – нет? – резко и намеренно высокомерно поинтересовался король. – Человеческое дитя, ты рассуждаешь о том, чего сама не понимаешь.

– Ты меня ненавидишь! – воскликнула девушка. – И всегда отвратительно себя ведешь по отношению ко мне. Я промаршировала по всему Подгорному королевству ради твоего освобождения, а ты ни разу не удосужился меня даже поблагодарить или хотя бы назвать по имени!

– Клэр. – Ее имя повисло между ними, мгновенно наэлектризовав воздух. – Клэр Мейв Дилейни.

Что-то в выражении лица короля заставило ее застыть на месте: голос звучал бесстрастно, но в сине-серебряно-золотых глазах не было и намека на равнодушие. Ничего больше не говоря, он смотрел прямо на нее, не отводя взгляда, пока дальний угол комнаты превращался в туман.

– Все исчезает, – прошептала Клэр. – Ты умираешь? Или просыпаешься?

– А разве есть разница? – он сжал бескровные губы в тонкую линию и лишь пристально наблюдал за ней горящими глазами, блестящими, как отражение солнечного света.

Не давая себе времени на размышление, девушка метнулась к связанному мужчине и принялась трясущимися пальцами расстегивать проржавевшие пряжки смирительной рубахи. Освободив одну руку, она начала бороться со второй застежкой. Безумный король содрогался всем телом. Раньше грубая ткань это скрывала, но теперь, когда Клэр прикасалась к его боку, она чувствовала, как его трясет, словно от сильного озноба.

Стоило ей отвязать и вторую руку, как пленник бросился к грифельной стене и принялся писать на ней что-то куском мела, зажатым в длинных, перепачканных белой пылью пальцах.

Не забудь про уголь.

Комната начала вращаться, и все исчезло.

Король сидел напротив нее возле окна за маленьким столиком, уставленным роскошными яствами: мисочками с черникой и малиной, персиками и сливами, блюдами с куриными грудками под соусом и пастой «волосы ангела», тарелками с ореховыми пирожными, сыром и хлебом, а также дюжиной других лакомств.

– Рекомендую подкрепить силы. Вряд ли тебе скоро выпадет другой шанс утолить голод, – сообщил мужчина, наклоняясь вперед и внимательно рассматривая ее своими необычными яркими глазами.

Клэр уже потянулась за ягодами, как вдруг кое-что вспомнила и нахмурилась.

– А разве не опасно есть, находясь на территории Подгорного королевства? Ведь тогда я останусь здесь навечно, разве нет?

– Это человеческая еда, добытая специально для тебя. – На его губах заиграла легкая улыбка. – Подобная осторожность меня оскорбляет и в то же время успокаивает.