Киевская Русь. Волк - Оксана Крюкова

– Открой ворота, Мстислав! – крикнул другу Ярослав, приготовившись обороняться. – Мы тебя прикроем!

– Нет, лучше ты иди! У тебя ранение, долго здесь не продержишься!

Ярослав не стал спорить и бросился вниз к воротам. Каждое мгновение было дорого. Он должен был открыть град дружине княжеской!

Уже было подбежал к цели заветной, да встали перед ним охранники вооруженные, человек пять. Ярослав, недолго думая, на хазар набросился. Да с таким рыком бешеным, что перепугались те, подумали, будто не человек на них напал, а зверь лютый. Когда же убил новгородец четверых, на пятого пошел. Тот с испугу копьем стал отмахиваться. Да задел новгородца по боку, где ранение от стрелы было. Согнулся Ярослав от боли, кровь снова хлынула из раны открывшейся, да так, что тряпки повязанные вмиг красными стали. Но собрал всю волюшку десятник княжеский, схватил меч свой острый да с силою в пятого хазарина бросил. Тот замертво упал с мечом в груди.

Подошел к нему Ярослав, меч свой вырвал из тела вражеского да к воротам направился. Но чтобы их открыть, надо было задвижку поднять тяжеленную. Одному не справиться! Витязь все силы напряг, подпер задвижку плечом да как рванет ее вверх. Та поддалась и соскочила. Все, ворота открыты! И десятник, полуживой, полумертвый, толкнул ворота от себя и растворил их перед дружиной русскою. Князь того только и ждал, чай, наготове все уже стояли. Бросился Святослав со своими дружинниками внутрь града хазарского. Ярослав только и успел в сторону отскочить, чтоб свои же не смяли.

Бок же левый жгучая боль раздирала. Прикоснулся он рукой к ранению, и ладонь вся покрылась кровью багровою. А в городе уже предсмертные крики людские слышались да звон мечей, что друг с другом схлестывались. Тогда собрал Ярослав последние свои силы, взял крепко меч славный, почувствовав холод метала, и ожил от прикосновения целительного. Смертельное лезвие на него как целебные травы подействовало. Ничего ему так дорого не было, как чувствовать холодный металл меча своего. Шагнул Ярослав раз, два, силы в нем поприбавилось, и устремился новгородец спешно за своими, дабы поспеть врага побить. Не чувствовал он уже ни боли, ни слабости. Только одно сердце его желало: убивать врагов да жечь дома хазарские! Вот схлестнулся с каким-то хазарином на мечах, а потом еще с другим. Всюду запах крови и смерти. А Ярославу запах тот милее всех стал. Ликует сердце звериное, просит крови вражеской!

Утолял жажду свою дружинник аж до утра раннего, пока вокруг него одни трупы лежать не остались и нигде уже хазар не видно было. Так и нашли его свои посреди улицы всего в крови, волосы серыми стали от пепла пожарищ, а глаза дикие кровью налиты. Стоит среди трупов бесчисленных да пошатывается, но меч из рук не роняет.

– Эй, волк, битва закончилась! – крикнул ему князь. – Саркел наш!

Ярослав лишь взглянул на него взглядом затуманенным, пошатнулся снова да упал на трупы врагов своих, чуть дыша.

***

Когда же очнулся, ничего не помнил, кроме рек крови да запаха пожарищ. А около него девка-хазарка суетилась, все раны молодца обмывала. Как заметила, что ожил тот, сразу выбежала, кому-то кричать стала. Ярослав начал меч свой нащупывать. Неужели в плен попал? Да увидев Мстислава с Радомиром сияющих, что в покои его вошли, успокоился. Среди своих, не в плену хазарском.

Друзья тоже были повязками разными перевязаны. Значит, и им досталось от битвы ратной сполна. Подошли они вдвоем к другу, что на кровати мягкой лежал, да заулыбались.

– Очнулся новгородец наш, герой славный!

– О чем ты? – спросил Ярослав.

– Вести у нас для тебя хорошие. Князь сотником тебя своим назначил!

Ярослав ушам своим не поверил.

– Зачем он так? Не заслуживаю я чести такой. Вон разлегся тут, как баба.

Друзья только посмеялись.

– Может, и разлегся, как баба, да только перед этим ворота Саркела открыл, а затем еще, стрелой вражеской раненный, перебил двадцать хазар мечом своим. Тебя утром нашли среди их трупов. Стоял еле на ногах да меч держал окровавленный, прямо как берсерк с земель северных!

– Не помню ничего, все в голове смешалось.

– Да ты, видно, как заколдованный тогда был, – сказал Мстислав. – Говорят, глаза краснющие у тебя были, а губы что-то под нос шептали.

– Того тоже не помню.

– А может, оно и к лучшему – не помнить. Такое вспомнишь, так сразу тошно становится от смертей бесчисленных.

– Это тебе, Радомир, от смертей тошно. А мне они по душе.

– Это мы уже поняли, коли так в бой постоянно рвешься. А пришли мы затем, чтоб поднять тебя да к дружине вывести. Чай, теперь ты их сотник! Это в девятнадцать-то годков!

– В двадцать! Мне через неделю двадцать уже будет.

Радомир с Мстиславом лишь переглянулись весело оттого, что их друг серьезности себе нагоняет. Девятнадцать или двадцать годков, значения не имело, все равно самым молодым сотником стал. Вот и подхватили они новоиспеченного сотника под мышки да на свет вывели. А когда вышел Ярослав на свежий воздух, так сразу и силушки в нем прибавилось. Попросил друзей ему не помогать, сам пошел, правда, медленно. Много крови потерял, да ничего, к новому году своему восстановится.

Как приметили его дружинники остальные, так закричали приветственно:

– Волк идет! Смотрите, Волк наш вышел!

– А чего они меня так кличут? – спросил Ярослав у друзей.

– Да оттого, что когда нашли тебя поутру, ты как волк матерый стоял да глядел вокруг себя диким взглядом. Тебя сам князь по имени кликал-кликал, а ты не оборачивался. А когда волком окликнул, сразу на князя и посмотрел. Вот и дали тебе имя новое, на которые сам откликнулся. Волком зовешься теперь среди дружинников!

– Ну, это среди них, а вы чтоб меня Ярославом звать продолжили, а то забуду совсем про сущность свою человеческую.

Саркел был городом цветущим. Радовали здесь глаз и розы алые, и виноградники пышные. Да только как пришли туда русы, ничего и не осталось. Святослав волю дал дружинникам. Те разграбили град, пожгли большую часть домов, понасильничали девок хазарских да поубивали местных жителей, кто под руку попался. А самым свирепым в делах тех бесчинных был сотник Ярослав, коего Волком свои же кликали.

Меч его не просыхал от крови хазарской. Рыскал по городу всех, кто спрятался, и убивал на месте, заприметив. Добро не брал, незачем ему было злато да серебро. Ему кровушку подавай. Как-то раз зашел он в дом богатый, а там бабы-хазарки сидят. Упали те ему в ноги, чтобы помиловал. Волк осмотрел их оценивающе: старые да сморщенные. Плюнул и хотел уже выйти, да заприметил за их спинами молодуху, что пряталась за комодом. Зарычал по-волчьи Ярослав, схватил тут же девицу, чтоб понасильничать, да та отбиваться стала. Хазарки пожилые на него тоже набросились, хотели подопечную защитить, так Ярослав всех их и перебил. Молодая хазарка, одна оставшись да на трупы своих родных глядючи, закричала дико, выхватила кинжал острый из-за пояса, что талию тонкую обвивал, и кинулась на Волка. Да тот не растерялся. Ухватил руку девки, развернул кинжалом к ее груди да и воткнул со всей силы. Девица упала на пол замертво. Ярослав в прошлым, а ныне Волком называемый, смотрел на молодую хазарку притихшую подле ног своих словно ничего не видел. Словно глаза во тьме его были. Не хотел её смерти, руки сами всё сделали, а взор затуманен пеленой чёрной, словно не осознавал вовсе, что творит.