Сердце зимы - Айя Субботина

– Вот как ты держишь слово, Арэн из Шаам. – В устах Миары его имя прозвучало будто грязное ругательство.

– Мы еще живы, – только и сказал он.

Таремка что-то прошипела, развернулась и опрометью вылетела из комнаты.

Похоже, первая попытка что-то разъяснить благополучно провалилась.

Дасириец тяжело вздохнул, покачал головой собственным мыслям. В комнате было холодно. Одиночество колючим клубком свернулось у двери, словно непрошеный гость, и тихонько скулило. Арэн не искал себе оправданий. В конце концов, он знал, что все сложится именно так. Надеялся на лучший исход, но всерьез его не воспринимал.

Уединение нарушила помощница хозяина «Медвежьей лапы». Северянка принесла кувшин с водой, чистый отрез льна и теплую улыбку. Словно знала, что именно сейчас Арэну более всех сокровищ мира хотелось именно этого.

– Если бы не ты, добрый господин, – потихоньку сказала она, опасаясь быть услышанной, – моего отца сожрали бы шараши. А младшую сестру унес бы тролль. Я пришла по просьбе отца. Он велел передать, что признателен тебе за всё и в нашем доме ты будешь накормлен досыта и получишь постель. Вот, я подогрела воды.

– Тебя ведь Бьери зовут? – Арэн улыбнулся в ответ.

– Да, господин.

– Передай своему отцу, милая Бьери, что я и мои друзья высоко чтим его гостеприимство.

Она торопливо кивнула, попятилась к двери и выскользнула вон.

Закончив умываться, дасириец спустился в зал. Как оказалось – вовремя. Там писклявым голосом невинной девицы, которую только что основательно ущипнули за зад, голосил таремский купец. Ему вторил громогласный рев потрепанного вида здоровяка с густой спутанной бородой, который, как показалось Арэну, был его охранником.

«Когда только успел нанять? Хотя… мужик не из местных. Значит, скорее всего, прибыли вместе. Не спускался? Почему?»

Ответ пришел сам собой. Из всей чехарды слов дасириец понял только одно: у купца пропал кинжал. Видимо, именно тот, из-за которого случился вчерашний спор. Банрут наблюдал за представлением из-за стола и нервно кусал губы.

– Говорю тебе, господин, – оправдывался здоровяк, – в комнату никто не входил. Замок цел, сам же видал.

– От тебя разит местной брагой! – визжал купец. – Ты так храпел, что не услышал бы и топота мамонта!

От звука его голоса у Арэна началась зубная боль. Зато он сразу сообразил, куда запропастился кинжал. Сообразил и дал себе зарок проучить Раша, как только увидит. Вот значит, с какой «девицей» нишан коротал время.

Арэн не стал ничего говорить купцу. Глядя на охранника, которого тот себе выбрал, только мысленно пожал плечами. Торговец поскупился на достойного наемника из Лиги Сопровождающих, чьи гильдии были разбросаны по всем уголкам Эзершата. Брали они много, но о них ни разу не пошла дурная молва, и даже вельможи, отправляясь в дальние странствия, пользовались услугами Лиги. Арэн рассудил, что купец получил свое. За жадность.

Он уселся к спутникам. Банрут, занятый своими мыслями, вовсе не заметил его прихода, а Миара демонстративно отвернулась. Около дверей околачивались трое северян с мечами. Молодчики нацепили тяжелые кожи, обитые железными кольцами, за их спинами висели короткие луки.

«Староста решил подстраховаться», – догадался Арэн.

Наверняка еще парочка дежурит на улице.

– Раш? – Миара вопросительно посмотрела на него.

– Если ты о пропавшем кинжале, то я не видел, чтобы Раш клал его в свой карман.

– Будто кто-то из нас хоть раз видел, как он таскает чужое, – женщина фыркнула.

– Купцу следовало быть осторожнее с ценными вещами. Только глупый вор не разжился бы на его добре.

– Плохо. Очень плохо. – Голос Банрута прозвучал тревожным набатом. – Теперь хасисины пойдут за Рашем. Нам следует денно и нощно молиться Изначальному, чтоб он хранил его и маленькую северную госпожу.

– Хватить уж каркать, не ворон, – осадила врачевателя Миара. – Раш и не из таких передряг выбирался. Лучше попроси у своих разговорчивых богов отвести от Яркии людоедов и прочую нечисть.

Когда они в полном молчании разделались с завтраком, входная дверь распахнулась, и на пороге снова появился староста. Арэн зря ждал, что разговор с Мудрой просветлит его ум – лицо северянина стало еще злее. Быстрым шагом он подошел к чужестранцам, нарочито смачно харкнул Арэну под ноги. Затем заложил большие пальцы за широкий пояс, обитый бронзовыми пластинами, зыркнул из-под густых бровей: угрожающе, будто постоянно давил в себе желание взять что потяжелее и размозжить гостям головы.

– Мудрая рассказала мне, что сама попросила тебя проводить девчонку в Белый шпиль. Я сказал ей и скажу сейчас тебе: срать я хотел на ваши договоры.

– А мне что с того? – Для себя Арэн решил: если здоровяк снова будет пытаться унизить его, человека, у которого деревень больше, чем в Яркии свиней, он отстоит свое доброе имя кулаками.

– Вы – чужие в наших землях. Вам не понять наших порядков. Фергайры не станут слушать ни недостойного человека, чье лицо такое же гладкое, как зад стриженого козла; ни девчонку с черными отметинами Шараяны. Благодари Мудрую, она запретила бросить вас в холодную.

Варай вынул пальцы из-за пояса, уперся ладонями в стол. Теперь его лицо нависло над дасирийцем. От старосты разило потом, брагой и дымом. Арэн с напускным спокойствием выдержал его вызывающий взгляд.

– Но все время прятаться за юбкой старухи вы не сможете, – прохрипел Арэну в самое лицо, и его злую улыбку была не в силах скрыть даже пышная борода с дюжиной косичек. – Мы ценим добрую помощь, а потому вы все еще живы. Но с этого дня Яркия ничем вам не обязана. Запомни это.

Староста выпрямился, обвел зал тяжелым взглядом: все молча смотрели только на них, и даже купец на какое-то время перестал стенать о пропаже. Дочка хозяина «Медвежьей лапы» остановилась на полпути к столу, где сидели постояльцы. Она нерешительно топталась на месте, руки ее подрагивали, будто поднос, на котором стояли кружки с подогретым молоком, жег ей руки.

Староста выбил поднос из ее рук и вышел вон, нарочито зло пнув разлетевшуюся на осколки кружку.

– Если станет совсем туго с едой, зажарю твою кобылу. Ты слишком костлявая.

Прошло всего полдня пути, большую часть которого лошади шли быстрой рысью, – Хани опасалась погони. Снег вскоре закончился, они выехали на тракт. Дорога в обе стороны была безлюдной.

– Почему вы сжигаете своих воинов? – донимал Раш.

– А вы делаете как-то иначе? – Она даже не глянула на него, вместо этого пристально всматривалась в горизонт.

– Ну… – Чужестранец медлил с ответом. – У всякого народа свои традиции. В Иджале, откуда родом мой возвышенный друг Банрут, покойников из высокой знати кладут в странные деревянные ящики, разукрашенные страшными рожами, и запирают в высоких остроконечных строениях без окон дверей и окон.