Полуночные тайны - Мэрилайл Роджерс

Элизия испытала досаду, почувствовав, как зарделись щеки, когда она взмахнула ресницами. Благие намерения были позабыты, и она окунулась в серую глубину его глаз, где сверкали серебряные молнии.

Околдованный грациозной красотой девушки, Марк почувствовал то же самое, что и она, заглянув в карие глаза, в которых появлялись золотые искорки. Под его пристальным взглядом они превратились в пламя, что вызвало у него кривую усмешку, полную мужского превосходства.

У девушки перехватило дыхание от сокрушительного обаяния этого человека, который ей казался воплощением мужской красоты. Рядом с ним ее всякий раз охватывало сильное волнение. Вот и теперь его тепло достигло и окутало ее. Она запуталась в мягких сетях его притягательности, стараясь оторвать взгляд от завораживающих серых глаз.

Как только ей это удалось, она с ужасом осознала, что стала объектом внимания множества любопытных глаз, и попыталась думать о чем-то другом, только не о Марке. Схватила глиняный кубок, да так крепко, что он чуть не треснул пополам, и уставилась невидящим взором на расплывчатое пятно на полу между двумя низкими столами.

Сосредоточенный взгляд Элизии вызвал любопытство Марка. Он никак не мог понять, что или кого она так внимательно разглядывает, но заподозрил, что им мог быть человек, которого она так горячо защищала, когда он потребовал, чтобы алчный негодяй вернул награбленное.

Неужели Элизия и Данстан устроили заговор против него? Марк постарался отогнать неприятные мысли. Однако ее быстрое появление вчера ночью на месте нападения вызывало слишком много неприятных вопросов, чтобы он легко мог отбросить такую вероятность. Он сказал себе, что острая предательская боль была просто результатом уверенности, что любое вмешательство с ее стороны лишь усложнит его задачу. Но та же отточенная прозорливость, помогавшая ему при любых обстоятельствах, не позволила ему и теперь утешиться самообманом.

Простой, но сытный ужин, во время которого подали и птицу, и рыбу, сопровождался оживленным разговором за столами, стоящими внизу, но на возвышении царило молчание. К тому времени как трапеза подошла к концу, уверенность Элизии, что она мудро поступила, спустившись в большой зал, сильно пошатнулась. Близость Марка раздражала. Она должна – и Элизия твердо уверила себя, что это ей обязательно удастся – найти какой-то способ управлять своими чувствами.

Но прежде чем она успела как следует обдумать свое решение, ее внимание привлек Марк, который наклонился вперед и поймал взгляд юноши, сидевшего в конце стола рядом с матерью.

После того как несколько дней назад Элизия доставила сына Иде, мать и сын пришли к соглашению. Все дни он будет проводить на службе, а ночевать вместе с Дэвидом на чердаке конюшни. Взамен Ида заручилась словом Джейми, что тот будет присоединяться к ней за столом во время вечерней трапезы. Это дало бы Иде возможность видеть сына каждый день и узнавать все его новости.

– Джейми, – позвал Марк достаточно громко, чтобы его услышали те, кто сидел внизу, – ко мне попала одна твоя вещь, та самая, которую я уже однажды возвращал тебе.

Элизия удивленно заметила, что Джейми оцепенел и в явном замешательстве прикусил нижнюю губу. Она также увидела, что Марк вынул из-за пояса кинжал, в точности как в первый вечер после их возвращения из пещеры.

– Ею снова захотели воспользоваться с той же целью, что и прежде.

Лезвие кинжала сверкнуло, когда Марк указал им на полосу, пересекшую горло. Многие заметили тонкую зловещую отметину, но во всем отряде только Хью знал его достаточно хорошо, чтобы поинтересоваться, откуда она взялась. И таким образом, кроме Элизии и преступника, только Хью знал правду.

– Ты не скажешь, как твой кинжал оказался в руках убийцы, покусившегося на мою жизнь?

Джейми с криком вскочил. Его стул опрокинулся и с грохотом упал, когда юноша спрыгнул с помоста и бросился из зала.

Элизия охнула. Это неправда! Она ведь подслушала, как он говорил Дэвиду, что у него пропала ночью какая-то вещь. Наверняка это был кинжал! А раз так, то он невиновен в том, в чем его подозревают. Сердце Элизии громко стучало, когда она резко встала и побежала вслед за Джейми, правда, с большей грацией, чем ее друг детства. Элизия решила выяснить правду, с тем чтобы ее друг был оправдан.

Первым порывом Марка было тут же броситься вдогонку убегавшей парочке, но он остался неподвижен и принялся наблюдать, как поведут себя остальные. Вслед за бегством Джейми поднялся невообразимый гомон, каждый старался перекричать соседа. Затем, после спешного исчезновения хозяйки и несмотря на обычай оставаться за столом до тех пор, пока хозяин не покинет помоста, его сторонники поднялись как один и разбились на группки. Но Марк оставался на месте, пока не увидел, как из зала тихо выскользнул тот, за кем он наблюдал.

* * *

– Что-то вы долго трясетесь. – Язвительный упрек, произнесенный тихим голосом, вселил страх в сердца двух слушателей, и без того напуганных присутствием говорившего, силуэт которого выделялся на фоне оранжевых бликов от главного очага в Келби-Кип. – Герцог Роберт даже сейчас разрабатывает последние детали своего плана отправки к этим берегам.

– Так скоро? – голос Джервейса дрогнул, а его обычное высокомерие поубавилось.

Такое случалось с ним только в присутствии Роберта Беллема, его старинного друга. Да, Роберт Беллем был его другом, но из тех, кому нельзя перечить. Слишком много было случаев, когда другие, считавшиеся друзьями Беллема, подвергались страшным наказаниям за проступки, которые тот считал предательством.

– Разве скоро? – Темные брови вразлет сошлись на переносице в суровой гримасе.

Беллем любил внушать страх людям. Он даже для большего эффекта рядился под безбожника. Всегда в черном, как одевались мавры южных стран Средиземноморья, он испытывал удовольствие, вселяя ужас в христианских пэров.

Следующий вопрос Беллема, который тот почти прошипел, сопровождался зловещим пронзительным взглядом.

– А ты предпочел бы, чтобы герцог Нормандии попусту тратил свое время до самой осени, когда начнутся штормы и превратят простой проход через пролив в первую смертельную ловушку, которая сорвет наши планы?

– Нет. – Джервейс затряс головой, и рыжина его шевелюры стала ярче от бликов огня. – Но сейчас всего лишь начало июля, и еще много времени впереди, прежде чем нас может постичь такое бедствие.

– Так значит, ты отказываешься выполнять приказы герцога? – Беллем еще сильнее нахмурился и еще больше стал походить на дьявола.

– Нет. – Джервейс вновь твердо отверг обвинение графа. – Я готов выполнить любой приказ герцога и твой тоже, но…

Граф и лорд продолжали вполголоса злобно спорить, а трусливый Данстан тем временем погрузился в невеселые мысли. Если бы только он мог оказаться вне досягаемости страшного графа. Или хотя бы проскользнуть в какой-нибудь темный уголок этого огромного зала и стать невидимым. Но он понимал, что ни то, ни другое невозможно, поэтому решил поискать реальный выход. Он попытался думать о чем-то другом, лишь бы не слышать тихой, но гневной беседы двух аристократов.