Миллион за жену-беглянку - Мелани Милберн

— Ты прав. Я хочу ребенка. Но я хочу родить его от мужчины, который любит меня больше всего на свете. А ты не такой. Ты сам сказал мне, что никогда не сможешь полюбить.

— Но мы будем отличными родителями, дорогая, — возразил Винн. — Мы прекрасно ладим. Нам очень хорошо вместе. Ну и пусть между нами нет любви, зато мы уважаем и хотим друг друга. Уверен, на этом основании можно построить крепкую семью.

Алиса вздохнула:

— Я не могу жить с человеком, который отказывается меня любить. Ты борешься с любовью словно это какой‑то смертельный вирус. А я хочу, чтобы меня любили, Винн. Любили вместе со всеми моими ошибками и недостатками.

— Ты мне очень дорога, Алиса. Неужели ты в этом сомневаешься?

Она нервно рассмеялась:

— Похоже, ты просто не можешь даже выговорить слова любви, не так ли? Ты говоришь, что я «дорога» тебе. А что это означает? Это означает, что ты меня не любишь и не полюбишь никогда. Ты либо вообще не способен любить, либо не хочешь полюбить меня.

— Но ты ведь меня тоже не любишь, так в чем проблема?

Алиса покачала головой, раздраженная его неспособностью видеть очевидную правду. Но она не собиралась говорить Винну о своей любви. Зачем? Чтобы он отверг ее признание, обесценил его своим предложением брака без искреннего чувства?

— Я возвращаюсь в Лондон. Сегодня же. Жаль, если это расстроит твоего деда, но уверена, он поймет, что я не могу больше терпеть такой союз, как наш. Я заслуживаю большего, и ты тоже.

На лице Винна по очереди отразилась целая палитра эмоций: сперва смятение, затем гнев, потом шок и снова гнев.

— Вот как! Ты уходишь?! — Казалось, он еле сдерживает себя. — А ты отдаешь себе отчет в том, что твой брат может потерять спонсора, если ты выйдешь из этой двери?

— Да, но я надеюсь, что ты не станешь наказывать Айзека из‑за того, что мы с тобой не можем быть вместе. А что касается денег, которые ты перевел на мой счет… разумеется, я их верну.

— Оставь себе. Ты их заработала, — выплюнул он.

— Ни к чему меня оскорблять, — ответила Алиса, до глубины души обиженная его жестокими словами. — Именно поэтому я собираюсь уйти от тебя сейчас, пока мы не причинили друг другу еще больше боли. Я не хочу, чтобы наш развод был затяжным и нецивилизованным. Мы можем вести себя как приличные люди.

— Приличные, говоришь? Тогда ты вышла замуж не за того человека.

И, не сказав больше ни слова, Винн повернулся и ушел, оставив Алису с ее сожалениями и разбитым сердцем.

* * *

Винн был так зол, что ему хотелось пробить кулаком дыру в стене. Алиса уходит от него! Опять! И это после того, как он увидел проблеск будущего, в котором они могли бы быть вместе. Они бы стали настоящей семьей. С детьми.

Но этого не будет. Алиса уходит, потому что никогда и не собиралась возвращаться. Это он заставил ее вернуться посулами и шантажом, надеясь, что она передумает, увидит, насколько хорошо им вместе.

Винн чувствовал, что все эмоции, которые он запер глубоко внутри, вот‑вот взорвутся. Разве он виноват в том, что не может сказать слова, которые Алиса хочет от него услышать? Разве его вина, что он разучился любить, потому что терял тех, кто ему дорог? Любовь и утрата любимого человека были настолько неразрывно связаны в его мозгу, что он не мог разделить эти два понятия, как бы ни старался.

И вот его брак окончательно рухнул. Винн потерпел неудачу. Он не смог вернуть Алису. Придется дать ей развод. Иного выбора нет. Единственное утешение — ей придется ждать еще два года. Винну оставалось лишь надеяться, что они будут такими же мучительными для Алисы, какими стали два предыдущих года для него.

Алиса улетала обратно в Лондон с высокой температурой и ужасным самочувствием — все‑таки она умудрилась подхватить какой‑то вирус, и это из‑за него, оказывается, ее тошнило. А она‑то приняла болезнь за беременность!

Укрывшись одеялом и свернувшись калачиком в кресле самолета, Алиса чувствовала себя ужасно несчастной. Так плохо ей не было даже тогда, когда она впервые ушла от Винна. Ну почему он не может ее полюбить? Неужели она не такая, как все, настолько ужасная?

Даже сойдя с трапа в Милане, Алиса продолжала надеяться, что Винн, опередив ее, прилетел сюда за ней и сейчас признает, что совершил ошибку. Но этого, разумеется, не случилось. Оставалось одно: попытаться справиться со своим разочарованием, чтобы жить дальше. Она ведь сумела сделать это два года назад, значит, сумеет снова.

Когда на следующий день, после того как Алиса улетела в Лондон, Винн навестил деда, тот все еще температурил. Еще вчера Винн решил честно рассказать ему об уходе жены, но сейчас испугался, не ухудшит ли эта новость состояние больного. Однако дольше продолжать затеянный фарс Винн не мог.

— А Алиса сегодня не придет? — спросил Доменико, посмотрев за плечо внука.

Винн пододвинул к кровати деда стул, сел на него и вздохнул.

— Не знаю, как тебе это сказать, но она вернулась в Лондон.

— По делам своей фирмы?

Как легко было бы сказать «да», солгать и подарить деду еще день‑два умиротворения, прежде чем он узнает правду! Но Винн ответил честно:

— Она улетела не только по делам. Дело в том, что… Это неправда, что мы передумали разводиться.

Доменико положил свою жилистую руку на запястье внука.

— Думаешь, я этого не понял?

Винн изумленно воззрился на деда:

— Так ты все знал?

Тот кивнул.

— Я ценю то, что вы попытались сделать. Я знаю, что ты действовал из лучших побуждений. Но ты должен хотеть, чтобы Алиса вернулась к тебе, а не ко мне. Потому что ты не можешь без нее жить, и никто другой не заполнит ту пустоту, которую оставил в твоей жизни ее уход.

Горло Винна сжалось, в груди словно что‑то лопнуло. Он не мог признаться жене в любви, но это чувство жило в его сердце, и больше нельзя было игнорировать или отрицать его. Пора найти в себе мужество осознать это.

— Я люблю ее, дедушка. Но, думаю, я все испортил. Опять.

— Ты сказал Алисе, что любишь ее?

Винн опустил глаза на обручальное кольцо на своей руке. Почему он носил его после ухода жены? Да потому, что любит ее! Он не снял кольцо потому, что это означало бы потерять надежду на воссоединение с ней. Вот почему Винн рекомендовал студию жены итальянским заказчикам — он не хотел окончательно разорвать связь с Алисой, цеплялся за все, что мог, чтобы сохранить ее в своей жизни.

Он снова посмотрел на деда.

— А вдруг уже слишком поздно?

— Сидя здесь и разговаривая со мной, ты этого не узнаешь. Тебе нужно поговорить с Алисой.