Наследие предков - Даниэль Зеа Рэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я понимаю, почему ты отрицаешь мои мотивы, — улыбнулся Гелиан. — Они кажутся тебе слишком рациональными. Ты по природе натура импульсивная, как и все женщины. Мое восприятие бытия тебя пугает, и ты ищешь другие, более понятные тебе объяснения.
— Гелиан, за фасадом из твоего высокого интеллекта прячется маленький испуганный мальчик, который все еще не понял, что в некоторых вещах он мало чем отличается от других.
— Я отличаюсь от других, и ты это знаешь.
Мать прижала ладонь к виску и закрыла глаза.
— Ты выжил. Да, ты изменился. Да, это было трудно принять. Но, ты выжил.
— За эту жизнь я заплатил высокую цену.
— Память вернулась к тебе. Эмоции тоже! — произнесла мать и открыла глаза, уставившись на него с какой-то надеждой во взгляде.
В чем она пыталась себя убедить? В том, что он обычный человек? В том, что он по-прежнему ее ребенок и все странности в его поведении рано или поздно куда-то испаряться? Знает ли она, каких трудов ему стоит контролировать себя? Как сложно оставаться «нормальным» в глазах остальных людей? Ему известны тайны, от которых она пришла бы в ужас. Его мотивы обоснованы логикой и каждый шаг просчитан наперед. Он улыбается, когда нужно улыбнуться, и прячет смех, когда остальным хочется рыдать. Их проблемы кажется ему напускными, и лишь задача, которую он должен выполнить, является по-настоящему важной. С Террой ему всегда было легко. Знание того, что они больше схожи друг с другом, чем с остальными, словно развязало ему руки. И та легкость в общении, которая возникла между ними пять лет назад, обусловлена не только мотивами его поступков, но и обстоятельствами, которые сыграли с ними обоими злую шутку.
— Да, я стал более эмоционален, чем когда-то, — согласился Гелиан, — но мама… я контролирую свои эмоции с той же легкостью, с которой ты обрушиваешь их на всех остальных.
— Ты больше ни черта не контролируешь, Гелиан! — воскликнула мама и улыбнулась почему-то. — И по непонятной мне причине пытаешься убедить себя в обратном!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что лучше бы ты проводил время со своей молодой женой, чем сидел взаперти наедине с книгами.
— Мама…
— Мы отклонились от темы, — мать уперла руки в бока и на этот раз прищурилась: — На счет выходки твоей супруги: я требую «статисфакции»!
— «Сатисфакции», — поправил Гелиан.
— Ты понял, чего я требую. Никто не вправе вести себя с твоей матерью, как с глупой девчонкой на побегушках! Особенно твоя жена! Пусть извиниться передо мной в присутствии Радомира и Авроры и тогда, возможно, я смогу ей простить унижение.
— Мама, у меня нет времени разбираться в ваших ба… женских перебранках! Уверен, что Терра уже раскаялась и если ты навестишь ее…
— Не думай, что ты как всегда сможешь отмахнуться от всего мирского, что тебя окружает, и вернуться в свой разумный и логичный мир науки и познания! — едва ли не прокричала мать.
Гелиан даже закрыл глаза на несколько секунд, ибо терпеть не мог, когда в его присутствии кто-то переходил на повышенные тона, особенно мать.
— Мама, я уверен, что…
— Пусть извиниться!
Гелиан сжал челюсти, потому как его терпение начало трещать по швам.
— Мама… — монотонно произнес он. — Я поговорю с Террой об этом инциденте, но не сейчас.
— Когда?!
— Вече…
— Вечером меня в твоем доме уже не будет, если она не извиниться до ужина!
— Ужин через два часа, мама…
— Значит, у нее есть два часа, чтобы привести мысли в порядок и вспомнить, как должно вести себя с матерью мужа!
Гелиан сделал глубокий вдох, но понял, что это не помогло ему справиться с накатившим раздражением.
— Почему ты молчишь?! — кричала мама. — Я требую, чтобы ты немедленно…
— Знаешь что, ма… — выдавил из себя Гелиан, гневно сверля глазами собственную мать, — я никуда не пойду. Терра — моя жена, а ты — моя мать. Бегать между вами, чтобы решить, кто из вас и что именно кому должен я не намерен. Если тебя в данной ситуации больше волнует, что о тебе подумает Радомир и Аврора, то меня больше интересует, почему моя жена решила нанять себе личного охранника!
Мама потупила взор и прижала ладони к груди.
— Если ты позволяешь жене разговаривать со мной подобным образом, возможно, мне вообще не стоит больше оставаться в твоем доме… — произнесла она.
— Пока отец на рудниках ты все равно никуда не полетишь.
— Отец вернется завтра.
— Хочешь улететь — улетай. И прихвати с собой моих братьев с женами! Они меня уже достали!
Мама больше ничего не говорила. Опустив руки, она развернулась и поплелась к двери. Гелиан тоже молчал. Никто не смеет манипулировать им, даже мать. Никто не вправе указывать, что ему делать, а чего нет.
***
В четыре часа к Терре «мастер по удалению лишних волос с тела» пришла. Терра то и дело на Аврору косилась, пока женщина в годах утварь на столе раскладывала.
— Госпожа Терра, — обратилась к ней «мастер», — пока я пасту грею, вы рубашку свою снимайте и под одеяло прячьтесь.
— Рубашку? — не поняла Терра. — Зачем рубашку?..
«Мастер» нахмурилась и вопросительно на Аврору глянула.
— Госпожа, — мягко произнесла Аврора, — волосы все удалять будем?
— Д-да, — кивнула Терра.
— Тогда, рубашка только мешать будет.
— Чему мешать? — не могла понять Терра.
Аврора, заметив, что «мастерица» отвернулась, указала пальцем на свой лобок.
«И там?» — произнесла Терра одними губами.
Аврора кивнула, что мол «и там».
Когда «мастер» подошла к Терре с миской и деревянной лопаткой, торчащей из нее, Терра откинула одеяло и приготовилась терпеть. Удаление волос подмышками оказалось «безболезненной» подготовкой к основной части действа. Терра кричать от боли себе не позволила, но рот рукой зажимала постоянно. Когда на ее теле вообще не осталось волос, кроме как на голове, «мастер» сложила утварь и снова обратилась к Терре:
— Госпожа, не желаете ли заняться руками и ногами?
Терра вновь на Аврору взглянула. Получив одобрительный кивок, она согласилась заняться и теми, и другими. «Мастер» заставила Терру попарить стопы в ванночке, после чего стала с них кожу омертвевшую специальным инструментом снимать. Потом ногти ее подпилила какой-то специальной металлической палочкой и ноги кремом обмазала, массируя стопы. С руками нечто похожее было, только без лезвия. «Мастер» на ее ногти какую-то смесь нанесла и палочкой деревянной с них кожу лишнюю убрала. Потом и массаж был. Как только «мастер» откланялась, Терра на ноги с кровати
