Мы невозможны… - Алла Полански

— Не понимаю, — поморщилась я. — Как же ты можешь тогда с ней нормально общаться, если вся ваша семья её терпеть не может? И почему она работает у твоего отца?

— Анна всегда была почти членом семьи. Она — дочь лучшего папиного друга. Он погиб пару лет назад в автокатастрофе. И до этого они обещали друг другу, что если с одним из них что-то случится, то другой позаботится о его семье, — Андрей вздохнул. — Вот мой отец и заботится. А после смерти своего отца Анна стала очень богата, ну и плюс — она захотела работать в банке отца, и он не смог ей отказать. Она действительно полезный работник, но только и всего. Единственный, кто её по настоящему любит — это мама. Никто не может понять, за что…

— А разве у неё нет матери?

— Нет. Мать Анны умерла очень давно, у неё был рак.

— Как жаль… — я пожалела девушку, представив каково это иметь столько денег и всё равно потерять самого близкого человека.

— Да, — кивнул Андрей. — На тот момент Аня была нормальной девчонкой, мы все ходили на дискотеки, собирались на пикниках, и всё было супер, особенно когда они с Ником стали встречаться. Но потом её словно подменили. Не знаю, что это — жажда власти или вседозволенность, но она стала всех унижать, топтать, люди стали для неё куклами. Ника она любила, действительно любила, но она не моногамна, — Андрей на этих словах усмехнулся. — Она всегда любила мужиков, это не было секретом, поэтому никто не удивился тому, что она изменяла Нику. Наверное, только Ник этого не замечал, он её боготворил, а тут бах — и перед свадьбой застал её в постели с другим. Это был удар для него. Он даже не стал опротестовывать её нападки в газетах, мол, это он был виноват во всём, а она святая.

— Вот стерва… — мне сразу вспомнилось злое личико фарфоровой куклы Анны

— Анна назло Нику, видя, как он страдает, вышла через месяц замуж за другого, откопала где-то сынка — миллионера.

— И как после этого ты можешь утверждать, что она любила Ника? Это бред! — возмущённо фыркнула я.

— Как это не смешно, но любила. Она до сих пор звонит ему и вымаливает прощение, каждый день… — Андрей виновато посмотрел на меня.

— Она каждый день ему звонит? — думала, что сегодня меня уже нельзя будет ничем поразить, но я ошиблась.

— Да… прости… я не должен был тебе этого рассказывать… — начал оправдываться Андрей.

Я замерла, проговорив:

— А Ник? Что он ей говорит?

— Ничего, — Андрей пожал плечами, — с Анной всё кончено.

Можно выдохнуть. Почему-то известие о том, что мой жених общается каждый день с бывшей, которую бесконечно боготворил, меня очень взбудоражило и обидело.

— Всё в прошлом, — Андрей успокаивающе похлопал меня по руке. — А теперь тебе нужен успокаивающий чай, душ и постель.

— Но ещё совсем рано! Только пять часов…

— Ничего страшного, я же не спать заставляю, — он направился на кухню, но я перехватила его.

— Зачем? — глядя в глаза спросила его.

— Что — зачем? — голос Андрея охрип и спустился на шёпот.

— Зачем ты это делаешь? — я энергично помотала головой, собираясь с мыслями. — То ты меня соблазняешь, то издеваешься, то заботишься так, словно я хрустальная кукла и сейчас рассыплюсь…

— Это неважно…

— Андрей, это важно! Очень важно! Ты меня запутал! Я теперь сама не знаю, чего я хочу! — я в отчаянии закрыла лицо руками.

— Я не причиню боль тебе… и брату… — тихо сказал он. — Пусть даже это причинит боль мне, — осторожно убрал мои руки и посмотрел мне в глаза. — Я совершил ошибку, однажды поддавшись порыву, больше этой ошибки не будет.

Почему-то от этих слов больно заныло сердце.

— Поздно… — прошептала я. — Слишком поздно…

Андрей с болью посмотрел на меня и тихо начал:

— Если хочешь, я уеду и до свадьбы больше не вернусь…

— Нет, — я отрицательно замотала головой. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. Не оставляй меня.

— Но… как же тогда быть… нам с тобой…. — Андрей ласково коснулся пальцем моей щеки.

— Я не знаю… — я обессилено опустила глаза, — но я знаю одно, что без тебя я не хочу здесь находиться, ты мне нужен…

— Ты сама не понимаешь, что говоришь…

— Я понимаю… я поступаю подло по отношению к Нику, я люблю Ника, но я… я… не могу и без тебя… — подняла на него полные слёз глаза, моля в душе не бросать меня здесь одну, не оставлять, не уходить.

— Ты сумасшедшая… — вздохнул Андрей.

— Да… наверное… — я отчётливо понимала, что сейчас рушу все преграды, которые сама же ставила. — Поцелуй меня…

Он нервно хихикнул:

— Как вчера вечером?

— Нет, — я виновато посмотрела на него. — Нет, не как вчера.

— Нет, Вероника, — он покачал головой. — Нет, этого не стоит делать. И видится нам больше не стоит. Это неправильно. Это нечестно.

Вдох-выдох. Согласно опускаю голову и боюсь заглянуть ему в глаза, чтобы не выдать всю бурю своих чувств к нему:

— Да, ты прав. От этого будет только хуже нам обоим.

— Ты сделала свой выбор, — прошептал Андрей, — и я его принял, — он последний раз коснулся моей щеки. — А теперь отдыхай, — ласково коснулся губами ссадины на моём лице, а потом отошёл от меня и быстро зашагал к выходу.

Я провожала его взглядом, и сердце сжималось от боли, как будто видела его последний раз. Он повернулся на прощанье.

— Не беспокойся за журналюг, я всё улажу, — Андрей открыл дверь, бросил на меня последний взгляд и вышел из дома. Я медленно опустилась на пол и тихо заплакала, ведь теперь точно не была уверена в правильности своего решения.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей я весь вечер посвятила просмотру каталогов, в воображении обставляя будущий дом. Мысли постоянно прерывались, возвращаясь то к первому дню пребывания в Берлине, то знакомству с Екатериной, то к поцелую с Андреем, то к нашему финальному разговору. Мне отчаянно хотелось разложить всё по полочкам и разобраться в себе и своих чувствах.

Итак, во-первых, я влюблена в обоих братьев, это уже неоспоримо, как дважды два — четыре. И, возможно, Андресу симпатизирую даже больше, чем Нику, что очень плохо. Во-вторых, я дурачу свою будущую семью, которая мне, кстати, очень нравится, рассказывая небылицы о своей собственной семье и боясь открыть истину о матери, которая находиться в психиатрической лечебнице. В-третьих, что очень важно, мне грозит колония, если я не выплачу деньги за все отцовы долги, которые оказались довольно крупными, и без свадьбы, то есть законных отношений, я их выплатить не смогу — это точно.

Итого… Моя любовь к Андрею — табу, никакую свадьбу я отменять не буду, замуж выхожу за Николая. И самое главное — про родную мать и долги все узнают только после свадьбы, когда назад дороги уже не будет.