Нет дефолту! Работа над ошибками - Виктор Геращенко

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я думаю, что гиперболизация. Об этом, конечно, многие говорят, и хотя все как бы началось с элементарных вроде бы вещей — постоянный дефицит бюджета, дефицит платежного баланса, громадный долг внутренний и внешний, по существу неуемный выпуск казначейских обязательств, да и той же самой денежной массы. И конечно, потом, в конце концов, когда экономика становится все менее и менее производственная, а все больше и больше становится экономикой услуг, и вдобавок различного рода новые финансовые инструменты создают определенный элемент пузыря, и вообще денег в мире больше, чем необходимо для нормального производства и жития, это рано или поздно делает удар, и удар делает в первую очередь, так же как и в конце 70-х годов, по жилищному сектору.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, ну это для них. А для нас? У нас-то рынок услуг вообще никакой. Слабый пока, во всяком случае. Почему это так улетело на нас?

В. ГЕРАЩЕНКО: А улетело на нас, потому что эта т. н. глобализация, про которую можно говорить по-разному, это вполне понятный экономический, эволюционный, диалектический процесс, никуда от этого не деться. И хотя наш размер экономики, конечно, не идет ни в какое сравнение с экономикой США или даже Китая по размерам, все равно мы ощущаем это через тот же самый экспорт своего сырья или тех или иных продуктов, которые, естественно, экспортируются в основном в Европу и страны Азии, я не думаю, что в США у нас очень большой экспорт, но это, естественно, сказывается на нашем экономическом положении. И, естественно опять же, этот же процесс, кризисный для экономики США, не только для денежного, для фондового рынка США, он ощущается уже и в Европе. И он будет ощущаться во всех странах третьего мира.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы сказали, что денег гораздо больше, чем производимых товаров, услуг и так далее, — а как их сжечь тогда?

В. ГЕРАЩЕНКО: А дело в том, что их невозможно сжечь. Дело в том, что зачастую американцы сами где-то в начале 80-х годов, когда Волкер был председателем ФРС, они раздули этот мыльный пузырь с различного рода деривативами, потом хедж-фондами и т. д. и т. п. Это пошло-поехало. Плюс, естественно, те процессы, которые происходили в мире, вздорожание цен и тех же энергоносителей, давали достаточно большие доходы для стран — членов ОПЕК, и для нас в том числе. Но в то же время куда нам эти деньги вкладывать-то? Они вкладывали в те же бумаги США. И чисто играя тоже на бирже, раздували этот пузырь.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Как разорвать этот круг?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ну, как разорвать…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Как распилить?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ткнуть иголкой — шарик лопнет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И?

В. ГЕРАЩЕНКО: Тот, кто играл на бирже, потеряет деньги, но тем не менее, поскольку в какой-то степени биржа уже давно, на протяжении больше чем столетия, в США имеет громадное значение и на бирже участвуют все, поскольку те проценты, которые можно получить в банках за свои депозиты, меньше, чем дивиденды, которые можно теоретически, да и практически получить на рынке, поэтому там на бирже играют все. Поэтому это, естественно, скажется на достаточно большой массе населения. Там даже парикмахер — вас стрижет, а сам брокеру говорит: купи или продай.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Владимирович, а вот многие люди, так вот сбоку наблюдая, боятся того, что огромное число денег, которые сейчас даются банкам, вызовет виток инфляции. Другие, более специальные люди, говорят, что наоборот — поскольку понизится спрос, это вызовет даже, может быть, дефляцию.

В. ГЕРАЩЕНКО: У нас?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, в России.

В. ГЕРАЩЕНКО: Я не совсем с этим согласен. Потому что в принципе ведь ЦБ России и Минфин со своими двумя фондами, в общем-то, эти средства по сложившимся правилам членам Международного валютного фонда размещали в тех же США в те или иные бумаги или даже в депозиты у каких-то солидных банков, или выкупали бумаги определенных компаний. А по существу тот же американский рынок через свои банки предоставлял кредиты нашим банкам, хоть и краткосрочные — шести-, трехмесячные и так далее, а зачастую инвестор из США покупал за счет своих средств или какие-то специальные фонды покупали те же самые бумаги и Сбербанка, и «Роснефти», и «Газпрома». Поэтому, понимаете, это как сообщающиеся сосуды. Просто мы сейчас эти деньги изымаем с того рынка и предоставляем своим банкам, в то время как средства, которые получали оттуда, отсюда уходят — или путем отзыва депозитов по наступлении срока, или путем продажи наших бумаг на рынке, если там есть покупатель.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть никакой процесс — ни инфляция, ни дефляция — не ускоряется?

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет, ну в принципе, конечно, можно говорить, что какой-то небольшой толчок будет. Но я считаю, у нас вообще инфляция не оттого, что у нас денег много в обращении, а потому что у нас нет конкуренции. У нас, на мой взгляд, нет достаточно конкуренции на рынке.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но при этом вот эта история, связанная с падением фондового рынка и с buyback или возможным выкупом акций государством, у нас еще меньше будет конкуренции. Так же, кстати, как и в других странах, у нас может произойти национализации предприятий, которые…

В. ГЕРАЩЕНКО: Ну, во-первых, я считаю, у нас «Роснефть» и «Газпром» хоть и сделаны в виде больших корпораций, но они государственные корпорации, и основной пакет акций принадлежит государству.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну есть «Норникель», например.

В. ГЕРАЩЕНКО: Есть «Норникель». Хотя, может быть, эта организация и корпорация весьма для нас важная и интересная, но при тех, по-моему, тенденциях к снижению цен на олово и разного рода другие металлы ее значимость не такая, как все-таки значимость энергетических компаний. Так же, как металлургические компании сейчас возьмите — кризис, который начинает уже ощущаться во всем мире. Поэтому, понимаете, опять же, на мой взгляд, размер нашего фондового рынка, даже с голубыми большими фишками, ничто по сравнению с американским фондовым рынком. Поэтому это просто такая, что ли, детская болезнь роста. Ну переживем мы это. Плюс — естественно, если акции «Газпрома» какой-то иностранный инвестор продает на рынке, вы же можете их и не покупать. Вы их можете покупать на рынке свободном, только если вы хотите как бы по дешевке купить ваши обязательства назад, чтобы потом продать подороже, если вы найдете для этого источники финансирования. Надо это делать или не надо, это должна решать сама компания в зависимости от того, может она перекредитоваться или нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Геращенко, трижды председатель ЦБ. Скажите, правильно ведет себя ЦБ в основном вот сейчас, до сегодняшнего дня?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ну как я могу сказать о своих коллегах, что они ведут себя неправильно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо. Что бы вы еще сделали? Что бы вы добавили тогда?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я считаю, что они играют в определенную такую позицию молчания. Я не знаю, почему. Почему, скажем, не выступает председатель ЦБ, почему не выступают его два первых зама — Меликьян, который отвечает за надзор за банками и знает положение в банках, или Улюкаев…