Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - Робин Слоун

– Мы, последователи Мануция, не один век бились над расшифровкой его codex vitae. Мы считаем, что там записаны все тайны, которые открылись ему при изучении древних, и первая среди них – секрет вечной жизни.

По стеклу барабанит дождь. Пенумбра глубоко вздыхает.

– Мы верим, что когда наконец откроем его секрет, все члены Каптала, когда-либо жившие на свете… снова оживут.

Мессия, первый апостол и вознесение. Ну-ка, ну-ка и еще пару раз ну-ка. В моих глазах Пенумбра балансирует на грани между обаятельно чудаковатым стариком и опасно чудаковатым стариком. Две вещи склоняют чашу весов в сторону обаяния. Во-первых, его лукавая улыбка, которую не назовешь зацикленной, а микромыщцы не врут. И во-вторых, взгляд Кэт. Пенумбра ее увлек. Знаете, люди порой верят в учения и постраннее этого, так ведь? Президенты и Папы верят в теории похлеще.

– О каком числе последователей мы говорим? – спрашивает Нил.

– Не таком большом, – отвечает Пенумбра, отодвигая стул и поднимаясь из-за стола, – чтобы они не поместились в одной комнате. Идемте, друзья. Читальный Зал ждет.

Мы шагаем под дождем, укрываясь под одним широким черным зонтом, одолженным в «Дельфине и якоре». Нил поднимает его высоко над нами – зонт всегда держит воин, – Пенумбра идет в середине, а мы с Кэт жмемся к нему с боков. Пенумбра не занимает много места.

Подходим к темному подъезду. Сильнее отличаться от магазина в Сан-Франциско это место вряд ли могло бы: где у Пенумбры стеклянная стена и теплый свет, льющийся изнутри, здесь сплошной камень и два тусклых фонаря. Наш книжный приглашает войти. А это место предупреждает: «Нет уж, ступай-ка лучше мимо».

Кэт тянет дверь на себя, отворяет. Я вхожу последним и, перешагивая порог, сжимаю ее запястье.

Я совсем не ожидал, что внутри нас встретит такая пошлость. Я думал увидеть горгулий. А вместо этого два низких диванчика и квадратный стеклянный столик, оформляющие небольшую приемную. На столе веером разложены бульварные журнальчики. Прямо перед нами узкая стойка, за ней молодой человек с бритой головой, которого я видел утром на улице. На нем синий джемпер. На стене над его макушкой квадратные прописные буквы без засечек гласят:

FLC.

– Мы пришли повидать мистера Декла, – говорит Пенумбра администратору, который едва удостаивает нас взглядом. Пенумбра проводит нас за дверь с матовым стеклом. Я все еще надеюсь на горгулий, но нет: серо-зеленый натюрморт, холодная саванна широких мониторов, низких перегородок и черных выгнутых офисных стульев. Это офис. Точь-в-точь «НовоБублик».

За потолочными панелями жужжат люминесцентные лампы. Столы расставлены группами, и за ними работают люди, которых я видел утром в бинокль космического штурмовика. Большинство в наушниках: ни один не поднимает глаз от монитора. Через их сгорбленные спины я замечаю банковские программы, почтовые ящики и Фейсбук.

Какая-то нестыковка. В этом здании, как я вижу, куча компьютеров. Наш путь вьется между кабинок. Здесь наблюдаются все тотемы офисного уныния: автомат с растворимым кофе, жужжащий холодильник-недоросток, громадный многофункциональный лазерный принтер, сообщающий миганием красной лампочки о застрявшей бумаге. Белая пластиковая доска с затертым палимпсестом мозговых штурмов. Сейчас на ней ярко-синими росчерками выведено:

ИСКИ ПО ЛИЦЕНЗИИ: 7!!

Я все жду, что кто-нибудь поднимет глаза и заметит нашу маленькую процессию, но все как будто сосредоточенно работают. Тихий цокот клавиш – точно как дождь за окном. В дальнем углу слышен смешок, я гляжу туда: мужик в зеленом свитере ухмыляется в экран. Он ест йогурт из пластиковой плошки. Наверное, смотрит видео.

Со всех сторон кабинеты и переговорки: двери с матовыми стеклами и маленькими табличками. Та, к которой мы направляемся, в самом дальнем конце, а табличка на ней гласит:

ЭДГАР ДЕКЛ / ОСОБЫЕ ПРОЕКТЫ

Пенумбра кладет тонкую ладонь на ручку, один раз стучит в стекло и входит.

Кабинет тесный, но резко отличается от пространства за порогом. Глаза с трудом привыкают к новой гамме: здесь стены темные и яркие, обои в зеленых и золотых кренделях. Пол деревянный: он пружинит и скрипит под ногами, а каблуки Пенумбры слегка цокают, когда он поворачивается закрыть за нами дверь. И свет здесь другой: он льется из теплых ламп, а не из ртутных трубок под потолком. Дверь, затворяясь, отсекает внешний гул, который сменяется сладкой плотной тишиной.

В кабинете массивная стойка – родной брат-близнец той, из магазина Пенумбры – и за ней сидит тот самый мужик, которого я первым заметил утром на Пятой: Нос-Картошка. На нем поверх уличной одежды черная мантия. Она запахивается спереди, скрепляясь серебряной булавкой – две ладони, сложенные в виде открытой книги.

Ага, что-то начинается.

И пахнет здесь иначе. Книгами. За стойкой, за спиной Носа-Картошки тянутся до потолка заполненные книгами стеллажи. Но этот кабинет не того размера. Выходит, тайная библиотека Каптала не больше книжной лавки в провинциальном аэропорту?

Нос-Картошка улыбается.

– Сэр! Милости просим, – говорит он, поднимаясь со стула. Пенумбра вскидывает руки, призывая его не вставать. Картошка переключается на нас с Кэт и Нилом:

– Это ваши друзья?

– Это непереплетенные, Эдгар, – торопится ответить Пенумбра.

Он оборачивается к нам.

– Студенты, это Эдгар Декл. Он охраняет дверь в Читальный Зал уже… сколько, Эдгар? Одиннадцать лет?

– Ровно одиннадцать, – подтверждает Декл, улыбаясь.

Мы все, вдруг замечаю я, улыбаемся в ответ. После холодной улицы и еще более холодного офиса Декл и его каморка – как согревающее питье.

Пенумбра смотрит на меня, и его глаза смеются:

– Эдгар был продавцом в Сан-Франциско, как и ты, мальчик мой.

Я чувствую себя немного дезориентированным – характерное ощущение, что все в мире связано теснее, чем ты думал. Были ли те строчки с наклоном вписаны в журнал рукой Декла? Работал ли он в ночную смену?

Декл тоже улыбается, затем говорит с притворной серьезностью:

– Небольшой совет. Как-нибудь вам станет любопытно, и вы подумаете, а не проверить ли, что там, в клубе по соседству.

Он выдерживает паузу.

– Не делайте этого.

Точно, работал в ночную.

Напротив стойки стоит стул – из полированного дерева и с высокой спинкой – и Декл указывает Пенумбре на него.

Нил доверительно склоняется к Деклу и, указывая большим пальцем через плечо в сторону офиса, спрашивает:

– Значит это все просто маскировка?

– О, нет, нет, – отвечает Декл. – Компания Festina Lente – это настоящая коммерция. Еще какая. Она продает права на шрифт Gerritszoon…