Возраст не помеха - Виктор Сергеевич Мишин

– О многом и разном, – многозначительно ответил я и ушел.

Вновь крадусь один, но немцев в этих местах нет, стоит опасаться только нескольких домов вблизи Волги, там немчура захватила позиции давно и удерживает, не могут наши их выкурить. Днем Сталинград выглядел совсем по-другому, страшно и грустно. Страшно было еще и потому, что до этого в светлое время суток я таких прогулок не устраивал, мало ли кто тут может быть. Ходить реально сложно, может прилететь буквально в любую секунду, а уж общая канонада из стрелкового оружия тут и вовсе не прекращается. Трудно перебегать улицы, в некоторых местах они открытые всем ветрам, и пулеметам приходится долго шариться по развалинам в поисках наиболее заваленного места. Но в таких местах тоже непросто, часто их минируют именно из-за того, что по ним можно скрытно передвигаться.

Различные позиции наших войск я старался обходить, чтобы не задерживаться. Позициями я их назвал номинально, разрозненные группы солдат, иногда всего по нескольку человек, укрываются, но бдят ребята. Иногда, слыша окрики, приходилось нырять в ближайшие развалины и улепетывать, один раз даже выстрелили вслед. В итоге добрался по назначению я только через пару часов. Встретил меня старший лейтенант, невысокий, худой парнишка со светлыми волосами и черным от копоти лицом.

– Ты, значит, наш диверсант? – улыбнувшись, спросил лейтенант. Удивительным было его настроение, такой жизнерадостности в глазах я тут еще не встречал.

– Я, я, – кивнул в ответ, усмехнувшись, но добавил: – Только не нужно об этом кричать, товарищ лейтенант, а то быстро перестану им быть.

– Пойдем ко мне, разговор долгий будет.

Вновь кивнув, скорее своим собственным мыслям, я поплелся за лейтехой в подвал ближайшего дома. Оттуда какими-то неведомыми тропами прошагали под несколькими разрушенными домами и, наконец, пришли на КП.

– Здравствуйте, товарищи, – поздоровался я с присутствующими в штабе батальона бойцами и командирами. – Дайте что-нибудь попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. – После дикого хохота добавил уже всерьез: – Можно что-нибудь съесть, а то уже ноги не ходят, почти сутки ничего не ел.

– Ничего себе. Светлов, это он? Я думал, постарше кто-то, – удивленно произнес один из командиров, тоже вроде как лейтенант. Молодой, лицо волевое, широкие плечи обтягивает потерявшая цвет гимнастерка. – Сказали, парень придет, а тут – ребенок!

– Я тоже был удивлен, но да, это он, – ответил Светлов.

Бойцы тут же, по приказу Светлова, накрыли стол… ну, шучу я так, шучу. Поставили на снарядный ящик котелок с холодной кашей, налили в кружку кипятка, дали полбуханки хлеба. Наворачивая за обе щеки, слушал разговоры и охреневал. Как же все запущено-то… Но настроение людей мне нравилось, не было и следа паники или страха, они просто сильно озабочены тем, как надрать задницу врагу, решимость на их лицах мне нравилась. Настораживало только одно, планы старших командиров, о которых я тут тоже услышал. Да уж, это у нас есть, не отнять. Поставить задачу младшему по званию, а как он ее выполнит, думать не надо, главное, приказать. Понятно, что и с тех, кто выше рот и батальонов сидит, также спрашивают результат, но, блин, те далеко, за Волгой, а командиры полков и дивизий здесь. Они же видят сами, как дела обстоят, и, зная, что в батальоне три десятка активных штыков, ставят задачу как для полнокровного. Ну куда такое годится, а?

Черт, с того берега Светлова снабдили такой кучей информации, что, слушая, невольно вздохнул. Запомнить-то я запомню, только вот зачем все так усложнять? Так и сказал Светлову.

– Что тебе не нравится? – На меня смотрели пять пар глаз. Кто-то удивленно, а кто-то и с неприязнью. Еще бы, покушаюсь на святое, обсуждаю приказы, такое в армии просто невозможно.

– Проще надо, проще. Откуда, скажите на милость, я мог добыть такие сведения, что вы мне предлагаете? – Как всегда буду убеждать людей выслушать меня, тогда смогут провернуть дело более удачно. – Я ж для вас неизвестный, появившийся в батальоне неожиданно, из ниоткуда. Немцы никогда не поверят в такие данные, чушь все это, если честно. Смотрите сюда, – я указал на карту, – вот тут рота примерно, без пушек, минометы вполне возможны, так же, как и «крупняк». Те, что послали меня, уже серьезнее. Там, думаю, не меньше чем батальоном пойдут, шесть самоходов видел лично. Часть, я думаю, на Рыкова пойдет, вдоль железки к вокзалу, но часть к вам. Немцам нужно усилить группу в захваченных домах, пехотой тут не пройдут, они это прекрасно понимают. Ваша задача должна быть проще. Дать втянуться, завлекая обстрелами и отходами, а затем ударить. Только так, сложность ведет к поражению.

– Ни хрена себе ребенок! – выдохнул все тот же лейтенант, что удивлялся моему возрасту.

– Кто здесь ребенок? – зыркнул я на него так, что лейтеха даже, казалось, передернулся. Еще бы, когда я искоса смотрю, мой шрам так искажается, что страшно станет любому взрослому.

– Чем уничтожать? Ты же слышал, от нас требуют завязать бой и ждать помощи с берега, артиллерией и «Катюшами».

– Ага, а немцы дураки, да? Лезть на открытое пространство они не станут. У них самих артиллерии хватает, хоть и уменьшили ее наши за последние сутки. Они встанут, как только заметят, что их вытягивают, и начнут долбить сами. Долго продержитесь? Немцы сами вас выманят, например, к банку, и все. Перекрестным вас там положат всех и для других останется.

– Я должен связаться со штабом полка, подожди, пошлю вестового, штаб рядом.

– Ага, штаб полка доложит в штаб дивизии, те Чуйкову, Василий Иванович за речку будет кричать, а тем временем сраный немецкий гауптман, со своим батальоном, от вас мокрого места не оставит в этих домах. Заминируйте все вокруг, насколько можно, ведь мины есть? Вот. Тому берегу сообщите, что фрицев надо ждать не тут, – я указал в точку на карте, позиция у них, видите ли, пристреляна, а что, только по пристрелке стрелять можно? Смешно, – а вот здесь.

– Так здесь же не будет никого? – удивился Светлов.

– Именно! Вы, обложившись минами, заставите уже втянувшихся немцев уйти на другую улицу, а вот тогда…

– Твою мать, пацан, а ведь ты прав! – вновь неизвестный мне широкоплечий лейтеха. – Светлов, там у немцев поддержки из домов не будет, зажмем, главное, надо быстро работать, а то, как в прошлый раз, «лаптежников» вызовут, и будет нам грустно. Тут надо только отрезать удачно, даже в ущерб обороне на основной позиции, тогда выдавим их туда, куда нужно.

– Не надо маму вспоминать, товарищ лейтенант, она погибла, – серьезно заметил я,