Эти глаза напротив - Анна Ольховская

Потому что немалые средства были вложены в обустройство лечебницы. И внутри горы, и в административном здании все было отремонтировано и оснащено по высшему разряду. Никакой местечковости, настоящая европейская клиника.

Только маленькая. И в глуши, так что о развлечениях европейских курортов здесь можно было забыть.

Думаю, именно из-за удаленности от цивилизации владельцы клиники и озаботились охраной своего заведения. Очень уж лакомый кусочек для окрестной гопоты – дорогостоящее медицинское оборудование, бытовая техника, мебель, да те же ажурные беседки на территории! Есть что стыбзить пытливому уму.

Больше всего меня поразила, если честно, «горная» часть клиники. Административное здание порадовало современной отделкой, чистыми, просторными кабинетами, наполненной светом столовой, но в целом – ничего особенного.

А вот когда мы вошли внутрь горы…

Кстати, через массивные металлические двери, тяжелые и внушительные.

Так вот, за дверями находился довольно просторный холл со стойкой типа гостиничного ресепшена. Там, наверное, будет сидеть администратор клиники, отвечающий за размещение гостей.

Но пока там расположился охранник. Из чьей именно команды – неизвестно, да и без разницы. Главное, парень внушительных размеров с цепким взглядом.

Из холла лучами солнышка разбежались несколько коротких коридоров, ведущих в комнаты постояльцев. На каждый лучик – по две комнаты.

Ну как комнаты – вполне себе комфортабельные гостиничные номера, с душем и туалетом. Светлая мебель, уютное, похожее на солнечное, освещение, качественный ламинат, и даже окна имелись. Правда, имитация, но очень хорошая, с первого взгляда от настоящего вида из окна не отличишь. И занавески со шторами добавляли домашности.

Но забыть, что ты находишься внутри горы, все же не удавалось.

Об этом напоминали голые стены и потолок. Да, ровные, обтесанные, выглаженные, но – камни. Соляные камни.

Насыщавшие воздух целебными для легких парами.

– А может, – я с сомнением осматривала свою комнату, – все же надо было как-то закрыть эту соль? Тканью хотя бы задрапировать?

– Ага, – фыркнул Олежка, – розовенькой в голубых незабудках. Шкатулочку такую сделать, девочковую. И покрывальце тоже в тон, из той же тряпочки. И туалетный столик… Ай! Чего дерешься!

– Не дерусь, а переключаю в режим «мозги», – уточнила я, мстительно наблюдая за потирающим коленку братцем. – Чтобы чушь не очень прекрасную не нес. Закрыть стены я предлагаю из-за соли. Мы ведь все – и Павел, и Моника, и я – вроде ни астматиками, ни туберкулезниками не являемся. Зачем нам просаливаться?

– Ничего, некоторое количество соли…

– Под хвост! – радостно уточнил Олежка. – Не помешает кое-кому!

И предусмотрительно отбежал подальше от моей правой, пинковой, ноги. Детский сад, штаны на лямках!

– Так вот, – невозмутимо продолжил Мартин, – подышать солью всем нам, жителям мегаполисов, было бы полезно. Легкие у нас забиты всякой дрянью, а соль все это продезинфицирует, подчистит. Так что заодно и оздоровитесь тут, пока дело до суда дойдет.

– Быстрее бы дошло. – Я, конечно, оптимист, но запас оптимизма уже почти исчерпан – слишком много всего сразу. – До суда…

– Варь, ну ты чего? – расстроился Олег, заметив мои намокшие глаза. – Что за новости?

– Никакие не новости, – шмыгнула носом я, упорно отворачиваясь. – Вы сейчас уедете, и я одна останусь!

– Во-первых, не одна, – Мартин присел на ручку кресла, в котором я решила всплакнуть, и приобнял меня за плечи, – здесь будет куча народу с Дворкиным во главе…

– А он что, не улетает вместе с вами?

– Нет, конечно! Александр будет жить здесь до тех пор, пока вся эта канитель не закончится. И Моника здесь, и Павел. В административном корпусе домашний кинотеатр имеется, библиотека вроде тоже есть. В общем, все, что и должно быть в санатории.

– А танцы? – буркнула я.

– Что – танцы?

– Танцы будут? В санатории это обязательная часть культурной программы. Дискотека.

– Ага, пулеметчик Ганс привез новые диски, будет крутить, – ухмыльнулся Олежка.

– Ярцевы, – облегченно улыбнулся Мартин, – я вас люблю!

Нет, ну кто так в любви признается! Наоборот, гранитный валун на все мечты о любви взгромоздил, олух!

Взгромоздил бы. Если бы…

Ладно, хватит быковать, пора моих мужчин провожать.

Не хочется, а надо. У Мартина с Олежкой своих дел хватает, а им еще и с родителями как-то объясняться, я ведь в ближайшее время выпадаю из общения.

И мне тоже надо располагаться на новом месте, да и к врачу не помешало бы заглянуть – раненая рука что-то расхныкалась. И неудивительно – меня этой ночью подстрелили, по всем медицинским показателям полагается смирно лежать в кроватке и дуть на раненую лапку.

А не гарцевать по вертолетам и лесным массивам.

Голова кружилась все сильнее, да и слабость предательски пинала под коленки, но я все же пошла провожать Мартина и Олега.

Разумеется, они были против. Разумеется, я это проигнорировала – неизвестно ведь, когда снова увидимся. Оказывается, Дворкин категорически запретил им навещать нас. И им, и Игорю Дмитриевичу.

Справедливо полагая, что за ними будут следить.

Хотя на мой взгляд (правда, очень предвзятый, замутненный желанием видеть Мартина рядом) всем, кто сейчас прибыл сюда, здесь следовало и оставаться вплоть до начала судебного процесса.

Потому что и Мартина, и Олега, и Климко вполне могли взять в оборот атаковавшие нас этой ночью люди.

И превратить их в послушных зомби, точно таких, как те охранники, что пытались убить меня и Монику. А зомби потом приведут хозяев сюда, в клинику.

Между прочим, Дворкин тоже не хотел никого отпускать, и по той же причине, но разве этих удержишь! У них ведь дела, причем неотложные, причем целая куча! И кучи эти ждать ну никак не могут!

Но на приставленных к каждому экстрасенсов мужчины согласились. К тому, что экранировал нас там, в больнице, уже были добавлены еще несколько, в срочном порядке найденных в Москве и окрестностях.

Не знаю, насколько ментально сильными были эти люди да и обладали ли вообще хоть какими-то способностями, но проверить их все равно можно было только в деле.

А вот этого очень не хотелось. Дела.

В общем, было предусмотрено, как казалось, все. Все, что можно было успеть в режиме форс-мажора.

И теперь наступали трудовые будни.

Или все же боевые?

Мартин, Олег и Игорь Дмитриевич улетали на большом вертолете, том самом, что доставил сюда нас. А стрекозлик поменьше, на котором прибыли Павел и врачи, остался здесь. Судя по всему, он теперь – наше средство передвижения на все случаи жизни.