Эти глаза напротив - Анна Ольховская

Разбудить поцелуем ресницы…

Я хочу прикоснуться к тебе!

– Варя? – В приблизившихся голубых глазах мелькнуло странное выражение. Словно он… Словно Мартин услышал мои мысли. Прочитал их…

Ой, мамочки!

– Мартин, а маму с папой… Их будут охранять? Я понимаю, что после показаний тех упырей и Сиволаповой они угрозы для Гизмо не представляют, но…

– Варенька, не волнуйся, – мягко улыбнулся Мартин. – Твоих…

– Наших! – уточнил Олежка.

– Ваших родителей не просто будут охранять, их уже охраняют. С момент возвращения из больницы Елена Константиновна и Николай Павлович находятся под круглосуточным наблюдением.

– Это как? – удивился Олег. – Что-то я никого в доме не видел! Да и сомневаюсь, чтобы отец согласился на такое – ведь все его охранно-защитные конструкции и устройства после той атаки и пожара восстановили, верно?

– Восстановили, – кивнул Мартин.

– Ну вот, и наш дом – снова наша крепость. И отец не позволит с ним нянчиться.

– Думаешь, я этого не понимаю? – улыбнулся Мартин. – Я уже неплохо изучил и Елену Константиновну, и Николая Павловича, так что прямого наблюдения за ними не ведется. Но в нескольких соседних домах появились квартиранты, в том числе и у вашей Матрены Ивановны. Она, кстати, очень прониклась миссией и ничего соседям, то есть вашим родителям, не сказала об охране. Единственная проблема – закармливает моих людей пирожками и блинами до сонного одурения.

Олежка собрался было что-то ответить, но тут из клиники вывезли каталку с лежащим на ней Павлом. В его группе сопровождения, помимо Венцеслава и Дворкина, были в основном врачи и медсестры. Держали капельницу на весу, придерживали простыню, чтобы ее ветром не сорвало, поправляли медицинскую шапочку на голове пациента, повязку на его лице. В общем, рассмотреть внешность их пациента было сложно. И повезли его, кстати, к отдельно стоящему вертолету.

Тогда как нас с Моникой явно собирались грузить в один.

– Что, все-таки Дворкин решил отделить своего подопечного от нас? – усмехнулась я. – Как от потенциальной угрозы?

– Он выполняет поставленную перед ним лично задачу, – спокойно ответил Мартин. – Александра волнует только безопасность Павла. Он совершенно справедливо полагает, что у тебя есть я, а у Моники – отец.

– А ты у меня есть? – Ну да, согласна, провокаторша я.

Но эти его слова… они мгновенно расслабили меня, отшибли все тревоги, волнения, мозги и совесть.

Захотелось мурлыкать и красивые бусики.

В целом провокация удалась – Мартин закашлялся и беспомощно глянул на индифферентно рассматривающего облака Олежку, явно призывая друга помочь. Но друг, будучи той еще свинюшкой, помогать не спешил – он ведь тоже был участником заговора «Две ипостаси одной Варьки». И сейчас, судя по всему, наслаждался моментом.

А что ему? Максимум, что грозит, – фиолетовый фуфел под глазом.

– Ну конечно, – прокашлялся, наконец, Мартин. – Я есть и у тебя, и у Олега, и у ваших родителей. А вы есть у меня. Мои друзья.

Выкрутился.

Ну а потом нас с Моникой в темпе загрузили в вертолет, со мной остались и Мартин, и Олег, а вот с Моникой полетел только отец.

И если Элеонора активно возражала против такого решения, то Ираклий Георгиевич принял его если не с радостью, то уж с облегчением – точно.

Наш вертолет мало походил на полупрозрачных стрекозликов из кино, где герои обычно видят все происходящее внизу если не через огромное окно до пола, то через обязательно раскрытую дверь – точно. Почему они там летают с открытыми дверями, мне до сих пор непонятно.

У нас все было строго по инструкции – двери тщательно закрыты, окошки оказались не больше, чем в самолете, да и нас с Моникой устроили так, чтобы мы не могли следить за окрестностями.

К тому же все окна оказались зашторены. Правда, шторки были живыми, зато не очень подвижными. Вдоль всех окон рассадили секьюрити, дабы именно они без устали и продыху бдили за пролетаемыми небесными окрестностями. На предмет возможной слежки, вероятно.

Но в момент взлета я все же успела заметить, что вертолет с Павлом заложил вираж совершенно в другую сторону.

А еще заметила тоскливый взгляд, которым его проводила Моника.

Потом девушка посмотрела на меня, и столько вопросов толпилось в глубине ее больших глаз! Они подпрыгивали там, отталкивая друг дружку локтями, они размахивали транспарантами и флагами, пытаясь привлечь мое внимание именно к себе, а руководила всей этой демонстрацией очень такая монументальная и непоколебимая решимость.

Так что я даже порадовалась присутствию рядом с Моникой ее отца. А рядом со мной – брата и любимого мужчины.

Хотя наличие двух последних радовало меня в любом случае. И всегда.

Но сейчас мои самые близкие мужчины являлись еще и дополнительной степенью защиты от расспросов Моники. Которые, особенно учитывая отсутствие Ираклия Георгиевича, были сейчас совсем некстати.

Летели мы не так чтобы долго, минут сорок. Оно и понятно – прятать нас слишком далеко не очень разумно. Не каждый день ведь будешь добираться на вертолете, а машиной сюда…

А вот с машиной, похоже, будут проблемы. Если только мощный внедорожник – лощеные паркетники сюда не доедут однозначно.

– Мартин, ты куда меня затащил? – Я озадаченно оглядывалась по сторонам, пока Олежка и Мартин выносили меня и мое кресло на руках (охранникам они столь ценный груз не доверили, хорошие мои!). – Что это за дыра?

– Не дыра, а спелеоклиника.

– Клиника?! Вот эта будка – клиника? Да это вообще на какой-то лесхоз больше похоже!

Действительно, окружавшая нас пастораль заставляла забыть, что где-то недалеко пыхтит, гремит, газует и ревет мегаполис. Густой, который очень хотелось назвать дремучим, лес, узкая просека в нем, через которую вилась дорога. Правда, не грунтовая и даже не гравийка, как полагалось для соответствия, а вполне себе добротная дорога с асфальтовым покрытием. Но колдобины и рытвины, пусть и залатанные, на дороге имелись – куда ж без них на наших дорогах! Так что только джип.

Дорога выбиралась из леса на большую поляну. На очень большую поляну, широкую и ровную. Куда, собственно, и сел наш вертолет.

Но дорога упрямо шла дальше, пересекала поляну и утыкалась в высокую, ажурную, но заканчивающуюся сверху художественно выкованными пиками ограду. Вернее, в ворота этой ограды, единственно не заросшие каким-то лианоподобным растением, полностью скрывшим под ветвями, листьями и цветами собственно ограду.

Так что в целом смотрелось очень мило, но в то же время перелезть через этот заборчик было не так-то просто. О чем свидетельствовали еще и скрытые в листве камеры видеонаблюдения.