Вирус лжи - Алла Полянская

Пирог в духовке зарумянился пышными боками, а Диана пришла к выводу, что Олега кто-то специально отравил и нужно трясти сотрудников его офиса. О чем она сегодня же намерена сообщить Андрею.

Диана знала: нет на свете такой беды, которая не может стать намного хуже всех самых худших прогнозов.

* * *

Наташа закончила писанину ближе к полуночи. Работа врача состоит из многих вещей, но написание историй болезни занимает особое место. И отбирает массу времени. Наташа никогда не накапливала такую работу, ежедневно выделяя для нее полтора часа, и по итогу в карточках ее пациентов все было в порядке, причем написано четким, абсолютно читабельным почерком.

Подобный педантизм вкупе с перфекционизмом Наташа Макарова унаследовала от матери и всегда считала, что дисциплина и самоорганизация — основные качества, позволяющие развивать все, что заложено в человеке природой, и будь гражданин хоть семи пядей во лбу, без жесткой дисциплины он успеха не добьется. А Наташа Макарова привыкла добиваться всего, чего она хотела, при этом ей и в голову не приходило, что она не сможет достичь поставленной цели. Просто для достижения некоторых целей нужно приложить больше усилий, и все.

Но сегодняшнее дежурство было уже свыше всех норм: врач из другой смены заболел, и Наташа вызвалась заменить его. Она отлично отдавала себе отчет, что торчит в больнице из-за Олега Горчинского, но принимала данное обстоятельство как данность: ну, вот так случилось, что ж теперь руки заламывать?

Олега она знала давно, как знала и то, что он ее не помнит. Как-то раз ее брат и Геннадий привели его в общую компанию, и Наташа весь вечер глаз отвести не могла от пшеничных волос Олега, его четкого профиля и голубых глаз в темных ресницах. От нее не укрылось, что парень молчаливый, замкнутый, поддерживает только те беседы, которые ему интересны, но даже тогда говорит, лишь когда к нему обращаются. Тем не менее он умный, толковый — и какой-то особенно мило рассеянный, как бывают рассеянны очень талантливые люди, живущие только интересами дела, которому они себя посвятили.

Это произошло шесть лет назад, и уже тогда Наташа решила: именно за этого парня она выйдет замуж. Конечно, не сейчас, когда им обоим еще долго учиться и становиться на ноги, но потом, позже — обязательно. Она мысленно уже обустроила их быт, осознавая, что как раз в бытовых вопросах от Олега, возможно, совсем не будет толку, но Наташу это не пугало: мать вырастила их с братом одна и с бытовыми вопросами отлично справлялась сама. Вот только от отца не было никакого проку вообще нигде, а Олег обещал стать толковым специалистом. И ему нужна будет умная и практичная жена, и именно такой женой Наташа и станет Олегу. Потом, в будущем.

За шесть лет Наташа прошла большой путь, и случалось, что сама над собой посмеивалась, вспоминая тот вечер, когда увидела Олега и мысленно пообещала стать его женой. Но когда Геннадий позвонил ей и сбивчиво рассказал, что Олег болен, что он совсем один и что для него это очень опасно, сердце Наташи забилось чаще: она не забыла Олега, хоть и старалась. Конечно, она пришла к нему в квартиру, оказавшуюся крохотной каморкой с малюсенькой кухонькой, тесной прихожей и ванной, где помещались душевая кабинка, унитаз, умывальник и стиральная машинка. В квартиру были втиснуты вещи, рассчитанные на гораздо большую комнату, но Наташа уже знала от Генки, что это вещи из дома матери Олега и дороги ему.

День, проведенный в той квартире, больше похожей на тесную коробку, и ужас, который Наташа пережила, слушая звуки, доносящиеся снаружи, из общего коридора, и тяжелое состояние Олега — все это непостижимым образом укрепило ее в уверенности, что судьба на ее стороне, и главное сейчас — позвать на помощь и дождаться этой помощи. А судьба столкнула их, чтобы они больше уж не расставались. Наташу не смутило, что Олега заново знакомили с ней, каким-то чисто женским чутьем она умела отличать важное от пустого, и то, что Олег ее напрочь не помнит, не имело значения.

Главное, чтобы он выжил, и тогда у них будет и время, и возможность познакомиться ближе.

А то, что Олег борется со смертью, было очевидно. Угроза новой остановки сердца повергла Наташу в панику. Она не привыкла выказывать свои эмоции, но ее коллега, доктор Дятлов, искоса взглянув на ее побледневшее лицо, тихо приказал:

— Выйди, подыши.

И она вышла, не в силах смотреть, как умирает Олег, но стояла рядом с палатой, вцепившись пальцами в подоконник. Именно тогда она поняла истину, которую многие понимают лишь в конце жизни: нельзя ничего откладывать на потом. Ни любовь, ни осуществление планов, ни какие-то нужные шаги — ничего нельзя откладывать, ведь оказалось, что жизнь такая паршивая штука, которая за секунду, за долю секунды делает финт хвостом, и все твои планы летят кувырком, и оказывается, что в какой-то момент «завтра» может и не наступить. И то, что было отложено на это «завтра», не осуществится никогда.

Но Олег боролся, и теперь уже было понятно, что он выживет.

Наташа никогда до этого не встречала такого тяжелого течения болезни. Гриппом она и сама болела много раз и как медик знала, что это опасное заболевание, в свое время унесшее миллионы жизней, но одно дело — знать в теории, и совершенно другое — увидеть, как на твоих глазах сгорает человек, с которым собиралась скоротать вечность. И очень страшно было видеть, как из спешно созданного отделения вывозят тела, накрытые простынями.

Смертей Наташа еще не видела. Она совсем недолго работала в больнице, и многое из того, что она знала в теории, к чему вроде бы была готова, показалось ей страшным и непоправимым, и она иногда думала о том, что вряд ли ей удастся когда-нибудь нарастить достаточно крепкий панцирь, чтобы ее не трогали такие вещи. Хотя доктор Дятлов убеждал, что к некоторым аспектам их работы привыкнуть невозможно.

Дятлов был всего на три года старше Наташи, но работал в этой больнице давно: еще студентом начал с санитара, потом подрабатывал медбратом и наконец стал настоящим врачом, и когда Наташа пришла работать в больницу, он многому смог научить ее и стал ей хорошим другом. Но все равно Наташе иногда казалось, что Саша Дятлов намного взрослее ее самой.

Это оттого, конечно, что мать старалась оградить их с Гришкой от многого, что, по ее мнению, могло бы им помешать или взволновать. И Наташа понимала, что, когда у нее будут собственные дети, она поступит с ними точно так же, но теперь она семимильными шагами бежала за доктором Дятловым, а догнать пока не смогла. И только со вспыхнувшей эпидемией расстояние между ними сократилось. Дятлов переселился в свой кабинет и перестал уходить домой, и Наташа решила сделать то же самое — хотя понимала, что делает это не из-за всех больных, а из-за Олега, но от этого ее работа не стала хуже. И, дежуря сутками около людей, мечущихся в горячке, Наташа окончательно осознала, какую тяжелую профессию выбрала себе, но ни на миг не усомнилась, что это именно ее путь, то дело, которому она будет служить всю жизнь.

Наташа отложила последнюю карточку и поднялась. Пора заглянуть к Олегу и проверить, не поднялась ли температура. Ну, и по отделению пройтись, конечно. Больных стало много, сестры с трудом справлялись, а к ним привозили самых тяжелых. Детские боксы Наташа решила проинспектировать первыми: дети, лежащие там, оказались совсем одни. Это именно те дети, которых Наташа видела в коридоре дома, где жил Олег, и тогда они вызывали у нее только страх и омерзение. А сейчас это были просто дети — исхудавшие, измученные и впервые в жизни лежащие в чистой комнате на чистых постелях.