Великая Испанская империя - Томас Хью

Индейцы продолжали жить собственной загадочной жизнью, которую столь сложно было вообразить европейским историкам. Мужчины обычно ходили босыми и не носили штанов, хотя иногда некоторые из них надевали сандалии и длинные портки. Верхнюю половину тела обыкновенно скрывали под рубашками и хлопковыми накидками с завязками на плечах. Встречались индейцы в шляпах. Их женщины по-прежнему расхаживали в huipiles (платьях с вышивкой) и юбках. Мало кто из испанцев знал, о чем помышляют туземцы, тем более что с каждым годом тех из-за болезней становилось все меньше.

Спали индейцы в основном, как и прежде, на petates (подстилках), а отнюдь не в гамаках или тем более в кроватях. Пищу принимали, сидя на полу своих убогих домишек, никаких стульев или столов не было и в помине. Теперь к их имуществу добавилось несколько христианских образов, а еще в домах можно было обнаружить корзины, куда складывали скарб, и metates, жернова, на которых мололи муку для маисовых лепешек. Свечи, завезенные из Испании, быстро и широко распространились, для местного населения это стало реальным улучшением жизни.

Вице-король Энрикес в значительной степени причастен к тому, что эти годы оказались периодом мира и спокойствия. Со вспышкой оспы в 1576 году благополучно справились, причем Энрикес рыцарственно попытался сам ухаживать за несколькими заболевшими индейцами. Он также освободил многих туземцев от необходимости выплачивать формальную дань испанской короне. При этом в 1569 году, в свой первый год пребывания в должности, он отослал в Испанию серебра на сумму 1 111 211 песо; таких показателей никогда ранее достигать не удавалось‹‹262››. Еще он затеял постройку дренажа для озера Тешкоко и desague (дренирование, букв. обезвоживание) Уэуэтоки, поселения индейцев отоми на северо-западе долины Мешико.

Эта масштабная операция растянулась, если брать осуществление проекта целиком, на три столетия. В 1600 году на строительстве трудилось до 2000 индейцев, и к 1608 году вода начала поступать в долину в прибрежные земли через новый туннель от озера Тешкоко. Туннель имел 13 футов в высоту и 213 футов в ширину и уходил в самом глубоком месте на глубину 175 футов. Его длина составляла четыре мили.

Мартин Энрикес вдобавок являлся истовым приверженцем «амальгамирования», радикального способа применения ртутной амальгамы, то есть смеси жидкой ртути с серебром‹‹263››. Также он публично поддерживал экспорт бразильского дерева (цезальпинии) и древесины других пород. Вице-король оказывал всемерное содействие «protomedico» короля Филиппа, доктору Франсиско Эрнандесу, который в 1570-х годах собирал все сведения, какие мог отыскать, о травах, деревьях и растениях Новой Испании, обладающих целебными свойствами. К 1576 году каталог Эрнандеса составлял шестнадцать томов описаний и иллюстраций‹‹264››.

Несмотря на описанный выше скандал с драматургами Рамиресом и Гонсалесом де Эславой, Энрикес считался покровителем искусств и образования. Так, он всецело поддержал перевод и издание Евангелий на туземных наречиях; имеются в виду книги «Doctrina cristiana en lengua Méxica» («Христианская доктрина на мексиканском языке», конец 1560-х годов, автор доминиканец фра Бенитес Фернандес); «Vocabulario en lengua castellana» («Словарь на кастильском языке», завершен в 1571 году, автор талантливый францисканец фра Алонсо ден Молина); и «Arte en lengua Zapoteca» («Искусство на языке сапотеков», 1578 и далее, автор фра Хуан де Кордоба). Публиковались и научные труды, например, «Summa y recopilación de cirugía» («Трактат по хирургии») Алонсо Лопеса (1578), «Tratado breve de anatomía y cirugía» («Краткий трактат по анатомии и хирургии») фра Агустина Фахардо и «Opera medicinalia» («Свод лекарств») доктора Франсиско Браво‹‹265››. Последний, уроженец Севильи, прибыл в Новую Испанию в 1560-х и подружился с уважаемым Франсиско Сервантесом де Саласаром, латинистом и официальным историком столицы. Первоначальную известность Браво завоевал серией латинских диалогов. Были опубликованы три диалога, отличные характеристики местного университета и его деятельности‹‹266››. Позднее он стал специалистом по американским заболеваниям, прежде всего по el tabardillo, лихорадке, которая, подобно кори, проявлялась в обильной кожной сыпи.

При Энрикесе Новая Испания получала немалое количество лучших современных испанских книг, от «Селестины», блестящего диалога Фернандо де Рохаса‹‹267››, до «Ласарильо с Тормеса», анонимного сатирического плутовского романа 1554 года, от «Амадиса Галльского» до «Тиранта Белого» и стихов Гарсиласо де ла Веги и Хуана Боскана Альмогавера. Стихотворения римских поэтов, тех же Вергилия, Сенеки и Овидия, тоже встречались в объемистых тюках с книгами, доставлявшихся из Веракруса. Разумеется, столь ценный груз перевозили на мулах, которыми правил опытный погонщик (arriero). К 1570-м годам эти погонщики сделались настолько же неотъемлемой частью пейзажа Новой Испании, насколько они были привычны глазу в метрополии‹‹268››.

Мартин Энрикес пожелал уйти в отставку в 1580 году, но король попросил его отправиться в Перу. Он согласился из верности короне, однако, как и первый вице-король Антонио де Мендоса, сознавал, что подписывает себе смертный приговор, поскольку ему уже исполнилось семьдесят два года. Энрикес сначала перебрался на испанскую виллу в деревне Отумба (месте одной из побед Кортеса), где дождался своего преемника Лоренсо Суареса де Мендосу, графа Корунья‹‹269››, которому поведал в подробностях о проблемах и потенциальных возможностях вице-королевства. Как ни удивительно, в связи с новым назначением Энрикеса никто не требовал residencia, да и инспекторов короны при нем тоже не было‹‹270››. Он покинул Акапулько 9 февраля 1581 года, направляясь в перуанский порт Кальяо, и путешествие заняло три месяцев.

Последующие вице-короли Новой Испании были ровней Энрикесу по социальному статусу, но придерживались менее возвышенных идеалов. Лоренсо Суарес де Мендоса, вступивший в должность 4 октября 1580 года, пробыл в Мексике до начала 1583 года. Он столкнулся со множеством проблем, с которыми не сумел справиться, и скончался на своем посту, как и Веласко. Ему наследовал Альваро Манрике де Суньига, который правил до 1590 года‹‹271››. До его прибытия длилось «междуцарствие», на протяжении которого вице-королевством управлял архиепископ Педро Мойя де Контрерас. Положение Мойи было уникальным: будучи архиепископом и временным вице-королем, он также являлся великим инквизитором и инспектором короны. Это был честный человек строгих правил и убежденный аскет. Манрике де Суньига, маркиз Вильяманрике, сын герцога Бехара, содержал пышный и довольно разгульный двор; его супруга Бланка де Веласко, дочь графа Ниевы, вице-короля Перу, приходилась внучатой племянницей вице-королю Энрикесу. При этом Вильяманрике осуждал жестокое обращение с индейцами в obrajes, причем сам нередко посещал мастерские и осмеливался даже ставить под сомнение полезность и целесообразность существования подобных мастерских; он настаивал на том, чтобы заработная плата выплачивалась в присутствии чиновников, а списки свободных индейцев подлежали проверке коррехидором, то есть назначенным короной муниципальным советником, каковой оставался важным должностным лицом вплоть до девятнадцатого века.