Братство Святого Грааля. Амулет воинов пустыни - Райнер М. Шредер

— Господин де Монфонтен, — сдавленным голосом произнесла она, — то, что вы от меня требуете…

— Вы должны это сделать! — оборвал ее Морис. — Речь идет о наших жизнях! И подумайте о своей сестре Элоизе! Сейчас не время следовать приличиям. Возьмите мою руку и делайте, что я вам сказал. Не забудьте придать своим движениям хоть немного страсти. Охранник продолжает смотреть на нас, а он подозрителен, как цепной пес!

Беатриса глубоко вздохнула.

— Если бы вы знали, как я тосковала по вам! Я каждую ночь орошала слезами свое ложе! — прокричала она дрожащим голосом. С этими словами она схватила правую руку Мориса и прижала ее к своей соблазнительной груди.

— О, любимая! Я тоже сгорал от страсти! Но нет, лучше не будем говорить об этом! Как сильно бьется ваше сердце, которое стойко перенесло множество несчастий! О, сколь дорог мне бархат вашей груди, к которой прикасается моя рука! — воскликнул Морис, и затем тихонько добавил: — А теперь случайно сдвиньте мою руку к вырезу на вашей одежде.

Беатриса шумно втянула воздух.

— Я вас понимаю, но у нас нет другого выхода, — прошептал Морис. — Я открою ладонь и выпущу узелок. Подложите правую руку под грудь, чтобы поймать его, если он выпадет. Делайте вид, что вы сетуете по поводу нашей несчастной судьбы. Так, все правильно!

В душу Герольта уже закралось подозрение: не было ли у Мориса задней мысли, когда он задумал эту передачу? Рука его задержалась между полными грудями Беатрисы гораздо дольше, чем это было необходимо.

— Но что… что же мне делать с драгоценными камнями? — пролепетала Беатриса. — Вы хотите, чтобы я заплатила за себя и Элоизу? Это весьма кстати. Я написала родственникам письмо с мольбой о выкупе, который требует эмир. Но я не думаю, что дядя сможет собрать так много денег.

— Мы бы с радостью отдали их вам, если бы были уверены, что эмир вас отпустит. Но, к сожалению, доверия он не заслуживает. Если эмир узнает о камнях, он просто объявит их своей добычей, — возразил Морис. — Поэтому вы должны спрятать их, чтобы при удобном случае использовать ради своего и по возможности нашего блага.

— Но как этого добиться? — Беатриса была так сильно смущена, что не замечала прикосновения руки Мориса к своей груди.

— В каждом гареме существует соперничество между женщинами, прежде всего между любимой женой повелителя и теми, которые пользуются меньшей благосклонностью, — начал француз.

— О да, это и в самом деле так! Только вчера в гареме случилась драка, причем самая настоящая, — подтвердила Беатриса.

— Ревность и недовольство — самая благодатная почва для подкупа, прекрасная Беатриса, — поспешно сказал Морис. Он увидел, как поднимается сидевший на корточках Махмуд. — Постарайтесь подружиться с одной из соперничающих жен. Льстите ей. Склоните ее к измене и подкупите драгоценностью. Вы не только красивая, но и умная женщина. Вы найдете способ связаться с нами, когда вашей союзницей станет одна из жен эмира, и вы разработаете план бегства. Подумайте о побеге через большой сад. Ведь вас, вероятно, туда выпускают?

Беатриса кивнула и пролепетала:

— Да, только я не знаю…

Но Махмуд уже подходил к ним.

— Достаточно! Больше я ждать не могу, — грубо сказал он. — Ей надо идти назад, причем немедленно! Я сделал, что обещал. Теперь ваша очередь. Доставайте второй слиток!

Морис наконец убрал руку с груди девушки. А Герольт приподнялся и отдал охраннику второй слиток золота византийских императоров.

— Не отчаивайтесь, Беатриса! И храните то, что я отдал вашему сердцу! — двусмысленно прокричал Морис, когда Махмуд уводил девушку. — По воле Божьей все окончится благополучно. Но не забывайте и о собственных возможностях!

Морис посмотрел вслед Беатрисе еще раз, а затем обернулся к Герольту. На лице француза сияла широкая улыбка.

— Все прошло наилучшим образом! — Глаза Мориса горели от возбуждения.

— Действительно, — сухо подтвердил Герольт. — Это был шедевр искусства соблазнения. Ты даже из меня чуть слезы не выдавил.

Морис несколько принужденно рассмеялся.

— Что за чушь ты несешь? Ведь эту сцену я разыграл для Махмуда, — сказал он. — Мы можем применять только доступное нам оружие.

Герольт с насмешкой взглянул на него.

— Разумеется. И твое оружие поразило сердце Беатрисы Гранвиль. Сердце и без того уязвимое, если ты позволишь такое замечание.

Морис грубовато хлопнул друга по плечу.

— Много ты понимаешь! Хотя я и не стану отрицать, что в этом была своя прелесть. Нельзя потерять вкус к хорошему вину оттого, что больше не ходишь в таверну. Будем же рады тому, что все прошло так замечательно. По крайней мере, мы положили начало плану, который может привести нас к свободе.

Герольту было трудно поверить в то, что эти ожидания оправдаются. Но он не хотел лишать друга веры и портить ему хорошее настроение. Ведь даже такой слабый огонек надежды лучше, чем совсем ничего.

Вечернее небо от края до края покрывали огромные серые облака, похожие на плиты, добытые в каменоломнях Мокаттам. Между ними невозможно было отыскать ни единой щели, через которую смог бы уйти жар, накопленный землей в течение дня. Но не только из-за духоты пот выступал на лбу Тарика, когда вместе с Маликом он вышел из носилок у Байата аль-Дхахаба и направился к высоким воротам этого здания. Охранники и слуги, знавшие, кто он такой и кого с собой привел, расступались с почтительными поклонами.

Тарик отмахнулся от слуги, который предложил проводить его к Амиру ибн Садаке.

— Не надо. Когда будет нужно, я сам найду твоего хозяина, — сказал он, не забыв положить в ладонь слуги бакшиш.

— Черт меня дернул согласиться на твое предложение, — пробормотал Малик, озираясь во внутреннем дворе. Несмотря на сравнительно ранний час и жару, в Байат аль-Дхахаб уже пришли несколько десятков любителей поединков. Они расчитывали занять лучшие места у арены или на деревянных трибунах. Среди них уже распространилась весть о том, что ночью произойдет бой на ножах между тамплиером и каким-то неизвестным, но страшным бойцом из далекого Дамаска.

— Только не говори, что тебя терзают сомнения, — прошептал Тарик, стараясь скрыть от напарника испуг. Ведь вполне могло случиться и так, что в последний момент Малик откажется от участия в деле. — Или ты думаешь, что не справишься?

— Дело не во мне, — обиженно ответил Малик, — а в этом проклятом крестоносце. Если он сделает ошибку, я ведь могу и не уйти отсюда живым!

Тарик мысленно перекрестился.

— Будь уверен, Железный Глаз не ошибется. Он прекрасно знает, что этой ночью решается его судьба. Мой человек подготовил его. Тебе остается всего лишь дать обычное представление. И твои опасения необоснованы.

— Да поможет мне Аллах! — вздохнул Малик, направляясь за Тариком в покои Амира ибн Садаки.