Новая жизнь Милы - Елена Чалова

– Ну что ж. – Он покивал, снял очки и начал кусочком замши полировать стекла. Иногда он дышал на стекло, опять тер, проверял результат на просвет, поворачивал оправу под другим углом и начинал все сначала. – Я не против. Может быть, даже за. Конечно, мы еще не открылись, вопрос требует доработки, но в принципе – начать надо бы уже завтра. Администратор – это важно, очень важно. Мы с вами, Люда, будем работать в тесном контакте… – Он кратко обрисовал ее будущие обязанности, которые, как поняла Люда, в значительной части будут состоять из выполнения его, Леонида Борисовича, указаний. Это было понятно и, собственно, входило в правила игры. Единственное, она надеялась, что потом не всплывет еще пара начальников с такими же претензиями на руководство процессом. Подытожил он словами: – Я надеюсь, мы с вами сработаемся, так сказать… Прекрасно, что у вас медицинское образование… Ну и то, что вы, так сказать, протеже Наташи, тоже немаловажно. Да, Наталья? – Он водрузил очки на место и глянул на женщин сквозь стекла. – За подружку не грех и попросить как следует, а?

– Не дождетесь, Леонид Борисович, – мрачно сказала Наташка. – И еще я мужу пожалуюсь… Кстати, о попросить. А что насчет денег?

– А что насчет денег? – Людмиле вдруг показалось, что стекла очков Леонида Борисовича, только что столь тщательно отполированные, потеряли всю свою прозрачность и блеск.

– Если надо начинать работать завтра, то и зарплата должна идти с завтрашнего дня. Ей ведь кушать что-то надо, – не без злорадства заметила Наталья.

– Н-ну что ж… Тогда давайте вы мне позвоните в понедельник и посмотрим, удастся ли мне вас оформить в столь рекордно короткие сроки. Хотя кабинет еще не открыт, и как я вас буду, интересно, оформлять? – Он опять занялся полировкой стекол.

– Для вас нет ничего невозможного, Леонид Борисович, – сказала Наталья, и они с Людмилой покинули тесный кабинет зама, где и помещались-то всего стол, два стула, сейф и пыльная традесканция на сейфе.

– Хулиганка ты, Наташка. Сама его цепляешь, а потом жалуешься. – Людмиле стало жалко Леонида Борисовича. Близорукие глаза, лишенные сверкающей защиты очков, смотрели вслед Наталье с грустно-беззащитным выражением.

– Ой, пожалела мышка котишку. Это он на словах такой милый. А как до дела – зануда, деспот да еще жмот. Подожди, увидишь свою зарплату да побегаешь у него под началом – тогда по-другому запоешь… Но специалист он хороший, этого не отнимешь. Пошли, покажу твое рабочее место.

Больница занимала довольно большую территорию, на которой, перемежаемые березовыми аллеями, располагались несколько лечебных корпусов. Ближе к воротам находились два двухэтажных флигеля; один использовался как лаборатория, а другой – как административно-хозяйственное здание. Под «кабинет» была выделена часть первого этажа гинекологического отделения. Имелся отдельный вход. Планировалось открыть смотровой кабинет и кабинет ультразвуковой диагностики. Подружки зашли посмотреть будущие Людмилины владения. Двое мрачных рабочих стелили новый линолеум на старый. Его не хватало, и они, матерясь, поворачивали и двигали тяжелые листы то так, то эдак, стараясь прикрыть максимально возможное количество дыр. Пахло масляной краской.

– А почему, собственно, гинекологический? – задумчиво спросила Люда, пробираясь к выходу между небрежно сдвинутых к стене кресел, вешалок и шкафов со стеклянными дверцами.

– Да потому, что Ленечка наш самый шустрый. И деньги любит. Гастроэнтерологи тоже собирались, но что-то они там не поделили. К тому же выгоднее гинекологии – только стоматология. Да и вложения тут минимальные – покрасить кое-что, пол поправить. А кабинет и УЗИ тут уже лет пять как находятся. Ленечка их вроде как в аренду берет. За бесплатно, конечно. Администрация уже прибыли подсчитывает.

Они поболтали еще несколько минут, потом распрощались, и Наталья побежала на дежурство, а Люда отправилась домой. Не торопясь дошла до метро, постояла у входа, глядя на уходящие вниз ступени и не обращая внимания на толчки и тычки спешащих людей. Потом развернулась и быстро пошла обратно.

Охранник на воротах вспомнил ее и пропустил без вопросов. Людмила пошла прямиком к административному корпусу. Тщательно осмотрела здание. Так. Кирпичная постройка в два этажа. Подвал. Рамы на окнах деревянные – надо менять. Вошла внутрь. Планировка стандартная: длинный коридор, направо-налево – кабинеты, в конце – туалет. В подвале – склад. На первом этаже – конференц-зал. К лестнице примыкают просторные рекреационные пространства. Оглянулась – в коридоре никого. Она осторожно сняла со стены фанерку, на которую был аккуратно наклеен лист с «Планом эвакуации при пожаре». Быстро спрятав трофей в сумку – хвала дамской сумочке, что только туда не помещается – что надо, то и помещается, – Люда покинула больницу и в этот раз добралась до дома.

Люда положила фанерку на стол, нет, правильнее будет сказать – водрузила, ибо инстинктивно чувствовала, что эта приклеенная к фанерке бумажка может стать ее пропуском в новую жизнь. Она налила себе чаю и стала изучать «План». В голове крутилось множество мыслей. Они были нахальные, особенно для человека, которого и в секретари без протекции не взяли. Но ведь это пока только мысли. Почему бы не помечтать? Этот административно-хозяйственный корпус – золотая жила. Если его переделать, то можно разместить целое консультативно-диагностическое отделение. А администрации хватит кабинетов и в самой больнице. В крайнем случае им можно отдать тот кусок, что планировался под гинекологический кабинет. Склад без труда переедет в другой подвал. «Знаю я эти больницы, – думала Люда, вспоминая медицинскую практику. – Под каждым зданием просто бесконечные коридоры и переходы. Там места на три склада». Они как-то с подружками заблудились в запутанных и плохо освещенных переходах. Из гинекологии нужно было идти в хирургию, на улице лил дождь, и врач, руководивший практикой, буркнул: «Идите подвалом. Не промокнете, да и быстрее будет». Через пару минут они перестали понимать, где находятся и откуда пришли. Кричать было страшно и стыдно, шаги отдавались гулким эхом, а потом сзади вдруг выросла огромная тень. Девчонки завизжали от страха, но выяснилось, что это их однокурсник Пашка, который шел следом и, соответственно, тоже заплутал. Он ухаживал за одной из девочек, а потому быстро спрятал недоеденный бутерброд в карман, расправил плечи и взял на себя руководство экспедицией. Минут через пятнадцать бесконечных поворотов и топтания на месте они вышли к какой-то двери. Само собой, за ней оказался морг. Местная санитарка, которой студенты пожаловались, что входили они в гинекологию, а вышли вон где, философски заметила:

– Так сюда все пути ведут.

Так… Холл первого этажа переделываем в гардероб. Не уместится. Откусим часть конференц-зала. Дальше: какие кабинеты должны быть? Гинекологический, гастроэнтерология, уролог, хирург, лор, эндокринолог. Плюс УЗИ. Это, кажется, самые востребованные специалисты. Получится полноценный консультативно-диагностический центр. Врачи все здесь практики, опытные. Лаборатория тоже под боком. Но здание надо переделывать, и капитально. Перестраивать, обновлять, подводить воду в кабинеты. Менять трубы и проводку. Красить все, что можно… Потом купить мебель приличную… Интересно, сколько это может стоить? Черт, кто бы мог знать? Сева – нет, вряд ли. И вдруг ее осенило. Игорек! Он говорил, что учится в административно-хозяйственной академии и одновременно работает в какой-то фирме, которая занимается не только строительством, но и реконструкцией зданий. Точно, он еще рассказал, что как-то вместо курсовика сдал настоящий бизнес-план, который уже был принят руководством, а преподаватель поставил трояк, за «отсутствие фантазии и голый прагматизм».