Крыша мира. Карфаген - Владислав Выставной

– И как вы тут оказались? – пробормотал Змей, растягиваясь на прохладных камешках. – Бунтари, блин.

Он поглядел в сторону соседнего квадрата, откуда на него таращились люди совсем другого типа. Эти были хорошо одетые, сытые и растерянные. Торгаши из Месива, не понимавшие, как они очутились здесь, вместе с теми, кто громил их мастерские, лавки, крохотный бизнес, дававший возможность худо-бедно существовать на уровень выше трудяг из грязной шахты. Наверное, это было обидно – вовсю топить за «твердую руку», лизать задницы блюстителям, платить им мзду наряду с неприкасаемыми, чтобы потом получить в торец дубинкой и возопить каменным небесам: «А меня за что?»

Змей криво улыбнулся этим унылым ребятам и произнес:

– А может, вам интересно послушать про Верхний мир? Я ведь там был, можете поверить мне на слово.

Соседи нервно заерзали, принялись неловко оглядываться, словно боялись, что кто-то застанет их за усвоением крамольных мыслей.

– Там, наверху, есть жизнь – проверено, – продолжал Змей. – Пока вялая, немногочисленная. Ведь чтобы тот, исконный человеческий мир наполнился жизнью, нам придется выбраться из своих нор.

Обитатели соседнего квадрата попятились, вжимая головы в плечи. Как будто им в уши вливалась кислота, а не самая обыкновенная правда. Змей громко вещал им вслед, повышая голос:

– Там синее небо, там солнце! А вы – просто трусы, дрожащие за свою убогую стабильность, вонючее тепло и пайку дерьма в сутки. Вам никогда не увидеть настоящего, большого мира, до которого отсюда – рукой подать!

Слушатели обратились в бегство. Перед Змеем с обеих сторон от проволочного заграждения образовалась своеобразная «полоса отчуждения». Он мстительно и горько рассмеялся:

– Трусливые крысы. Будь спокоен, Верхний мир: это дерьмо не испортит собой чистое небо. Они сами себя похоронили заживо.

Время суток в Карфагене регулировалось просто: с десяти вечера до семи утра вырубалось основное освещение. Оставалась лишь дежурная подсветка – зловещие багровые фонари, света которых хватало лишь для того, чтобы люди не ломали ноги во мраке. В Накопителе, помимо дежурных светильников, имелись мощные прожектора, шарящие в пространстве, как щупальца голодного осьминога – скорее, для проформы и чтобы нагнать жути на впечатлительных гражданских, чем из практических соображений, ведь бежать отсюда все равно было некуда.

Он не заметил, как наступила ночь. И как подкрались бесшумные тени. Когда его скрутили двое накачанных крепышей, закрыв ему рот ладонью, оставалось лишь хлопать глазами спросонья.

– Не шуми, Змей! – прямо в ухо посоветовал хриплый басок. – Сейчас мы немного прогуляемся.

Шуметь не имело смысла: вместо одной неприятной встречи с незнакомцами можно было запросто встретиться с пулей шакала, дремавшего над головой в обнимку с винтовкой. Тот разбираться не стал бы – просто пресек бы любой подозрительный шум точным выстрелом.

Посредника поволокли куда-то в полумраке, ловко петляя между лучами прожекторов. Крепышей было человек пять, все были ловкие, шустрые, повадки выдавали в них неприкасаемых. И еще: для них не было преград. Проволоку под адским напряжением они просто раздвинули при помощи деревянных распорок – и затолкнули похищенного в образовавшуюся дыру. Таких переходов было еще два – и они оказались в совершенно пустом квадрате, где не было никого, кроме пленника и пятерых тащивших его бугаев. Ровненький слой каменной крошки от ограждения до ограждения – и все.

– Если вы хотели пообщаться без свидетелей, – озираясь, проговорил Змей, – то здесь мы просто как на ладони.

Никаких объяснений не потребовалось. Двое похитителей вышли вперед, согнулись, зачерпывая по пригоршне камешков, – и перед остальными образовалась черная щель в поверхности. Не сразу до Змея дошло: те двое не камешки руками хватали, а поднимали легкую крышку из пластика, прикрытую тонким маскировочным слоем гравия, под которым прятался глубокий подкоп. Пленника толкнули прямиком в эту яму, куда он и съехал по осыпающейся наклонной поверхности.

Он надеялся увидеть туннель, ведущий прочь из этого омерзительного места, но оказался в некоем подобии землянки. Впрочем, обставленной более, чем роскошно, даже с некоторыми излишествами. Во-первых, здесь был свет – пара компактных шахтерских светильников включились, едва над головой захлопнулась маскировочная крышка. Во-вторых, в этой дыре имелись стол, скамейки и даже подобие кресла, в котором сидел полуголый, лоснящийся от пота, весь покрытый наколками громила. Его Змей не знал, несмотря на то, что в иерархии неприкасаемых ориентировался неплохо. В авторитете этот верзила по-любому не был, как ни пытался строить из себя «бугра». Видать, какой-то выскочка из неофитов – таких в последнее время развелось много. В основном такие пытались захватить сферы влияния, наплевав на устоявшиеся понятия, и, как водится, быстро уходили со сцены. Беспредельщиков не любили и не щадили. Впрочем, как и они – всех остальных.

На столе была жратва – не жалкие пайковые лепешки, а копченое мясо, сушеные гидропонные овощи, бухло в мутных бутылках.

– А вы тут неплохо устроились, как я погляжу, – Змей заговорил первым. Это был его стиль – с ходу перехватить инициативу, заставляя собеседника реагировать и преждевременно раскрывать карты. – Я думал, вы прорыли туннель, чтобы убраться отсюда. А вы просто вырыли крысиную нору.

– Думал он, – угрюмо хмыкнул громила, но не особо агрессивно, позволяя пока посреднику говорить с ним на равных. – Порода здесь слишком крепкая, так что это чисто для себя, чтобы шакалы не пялились. Да и какой смысл в туннеле, когда и без того нет проблем отсюда смыться? И, как видишь, кое-чего доставить с той стороны периметра – тоже не вопрос.

– Какого ж черта вы тут сидите, если есть маза уйти по-тихому?

– Бизнес, брат. Удрать мы всегда успеем, а сейчас лучший вариант – половить рыбку в мутной воде. Да что я тебе объясняю? Ты ведь сам из неприкасаемых. Даже посредник, блин. Не поверю, что совсем забыл, чем живет братва.

Змей криво улыбнулся, глянув через плечо назад:

– Какая же вы братва? Вы крысы. Вы сами нарушили все понятия, снюхавшись с шакалами.

– Обидеть нас хочешь? – Благодушие сползло с лица громилы.

– Ну если вы притащили меня случайно, а не по наводке охраны, – я извинюсь и сам себя назову крысой.

Повисла тягостная пауза. Видимо, он попал в самую точку. Наверное, потому, что с самого начала ожидал подлянки от Директории. Это же старо, как мир: чтобы сломить волю непокорного заключенного и не мараться, руководство действует руками бандитов, решившихся на постыдный, но выгодный сговор.

Ответ от хозяев оказался вполне ожидаемым: какой-то тощий ублюдок, стоявший за спиной «гостя», со злобы врезал ему по почкам. Застонав от боли, Змей согнулся, упал на колено.

– Держи, умник, – мстительно бросил тощий. – Чтобы языком не чесал, когда не просят.

– Руки не распускай, Шило, – проворчал громила. – Не было команды валить гостя. Мы даже не обсудили, что к чему.