Логово проклятых - Сергей Зверев

– Ох, чувствую, что прикроете вы скоро все эти игры в национальную независимость, – сказал Борович и горько улыбнулся.

Он понимал, что немцы просто спровоцировали Стецько. Сотрудники абвера знали, что произойдет во Львове. Они не просто так разрешили Стецько туда выехать и на всякий случай приставили к нему майора Нотбека.

– Перестаньте, Михаил Арсеньевич! – сказал Ридель и укоризненно посмотрел на собеседника. – Вы не глупый человек, вполне реально смотрите на вещи. Любой стране, ведущей войну, очень полезно иметь союзников на территории неприятеля. Это могут быть представители определенных классовых слоев либо, как у вас, целая этническая группа. Это же азы разведки и политики. Безусловно, нам предстоит не только оккупировать всю Европейскую часть Советского Союза, но и удержать ее в повиновении. Что в этом случае может быть полезнее, чем национальная полиция? Это делалось колонизаторами во все времена и во всех частях света.

– Хотите выпить, полковник? – предложил Борович, чтобы хоть как-то отреагировать на это откровение Риделя и не отвечать ему прямо.

Он боялся, что ему не удастся совладать со своим лицом.

– Нет, спасибо, – отмахнулся Ридель. – Мне сегодня еще работать, у меня много неотложных дел. Я вот о чем вас хочу попросить, Михаил Арсеньевич. Подготовьте мне в течение двух дней справку. Можете назвать ее отчетом либо размышлениями на тему, заданную мной. Как угодно, форма произвольная. Мне нужно, чтобы вы изложили свое видение проблемы изнутри вашего националистического движения. План примерно такой: краткая предыстория с указанием причин возникновения националистического движения на Украине, нынешнее положение дел в вашей среде, причины раскола и его глубина. Еще, естественно, перспективы развития движения при согласии Германии на создание независимого украинского государства и при отсутствии такового. Уделите, пожалуйста, внимание лидерам. Охарактеризуйте их личностные, деловые качества, степень преданности национальному движению, укажите на наличие иных причин, побуждающих их рваться к власти. Укажите перспективы использования воинских формирований из украинских националистов на фронте или в тылу. Как вам это видится.

– Я понял вас, полковник. Тема интересная. Она потянет на докторскую диссертацию.

– Да уж, ученая степень вам будет обеспечена, – сказал Ридель, усмехнулся, встал и зачем-то отряхнул рукав пиджака. – Если понадобится, я из вас и академика сделаю.

Через неделю Борович узнал, что Бандера и Стецько в Берлине были освобождены из-под ареста, но не могли покидать столицу рейха. Стецько продолжал активную работу по созданию независимого украинского государства. Судя по всему, никто не мешал ему заниматься теоретизированием подобного рода.

Более того, Ридель вдруг предложил Боровичу стать основным секретным курьером Стецько.

– Он доверяет вам как никому другому. Фактически вы спасли ему жизнь, рискуя своей. Он убежден в вашей ловкости и сообразительности. Лучшей кандидатуры ему не найти.

– Разумеется, я должен создать условия, полковник, для вашего ознакомления со всей корреспонденцией своего шефа, – проговорил Михаил.

– Вы очень сообразительный человек, Борович, – с усмешкой произнес Ридель. – Вы просто прирожденный разведчик. Держитесь меня, и я вам обеспечу великое будущее в этой области деятельности.

Борович понимал, что он не может быть единственным курьером Стецько. Но все же самая ценная, совершенно секретная корреспонденция этого руководителя ОУН (б) шла через него.

После каждого визита Боровича к Стецько Ридель в Берлине устраивал ему встречу с сотрудником абвера. Тот передавал Михаилу специальный значок с индивидуальным номером, служивший пропуском и охранной грамотой при перемещении между Берлином и Краковом. Несколько часов на поезде с одной обязательной проверкой документов на границе рейха и генерал-губернаторства.

По пути в купе к Боровичу садились двое сотрудников абвера. Они аккуратно вскрывали корреспонденцию, фотографировали ее и снова запечатывали со всеми предосторожностями.

Борович усиленно искал способ самому скопировать или хотя бы ознакомиться с документами, но так ничего и не придумал. На душе у него становилось еще тревожнее из-за того, что связь с Москвой так и не восстановилась. Безнадежно сели батареи обеих раций. Возможности найти новые с такими же характеристиками не подворачивалось.

Борович начинал подумывать о том, чтобы выйти на польское подполье или просто устроить нападение на какое-то немецкое подразделение связи, чтобы достать батареи или рацию. Останавливало его только предупреждение резидента, сделанное во время их встречи перед самой войной. Не предпринимать самому никаких попыток поиска связи! Она будет потеряна обязательно и неизбежно. Но Москва восстановит ее без какой бы то ни было его помощи. Только ждать!

В начале сентября Борович в очередной раз вернулся из Берлина с корреспонденцией. Он не знал содержания бумаг, но в его коротких разговорах со Стецько проскальзывали темы и задачи, которые пытался решать глава украинского государства, с созданием которого немцы не спешили.

В ожидании связи Борович приготовил для Москвы двенадцать шифровок. Ему нужна была только возможность отправить их и продублировать через новые почтовые ящики.

13 сентября 1941 года сотрудники абвера привезли Боровича в особняк, расположенный на окраине Кракова.

Ридель был весел, хотя и выглядел усталым. Вышколенная молчаливая прислуга сервировала столик в каминном зале, куда полковник и пригласил своего агента. Великолепный коньяк, кофе и сигары завершили их маленькое пиршество в креслах у камина.

Борович весь вечер ломал голову, что же послужило причиной этой странной встречи, в течение которой полковник умудрился не проронить ни слова об их совместных делах, ограничивался общими рассуждениями и теоретизированием. Ридель был явно доволен собой и решил поощрить своего помощника.

Что же произошло? Михаилу приходилось мучиться в догадках.

Ридель сидел в кресле у камина и покачивал носком начищенного ботинка.

Наконец-то ему все это надоело, и он заговорил о деле:

– Вы знаете, Михаил Арсеньевич, что десять дней назад ваши руководители, находящиеся в оппозиции к Мельнику, направили письмо фюреру в связи с присоединением Галиции к генерал-губернаторству. Должен вам сказать, что после всех недавних событий такое их поведение выглядело, мягко говоря, довольно вызывающим. Вопрос об этом поднимался на совещании у фюрера. Адмирал Канарис сделал доклад. Не могу не похвалить вас, не сказать, что основой его выступления стала та самая докторская диссертация, о написании которой я вас недавно просил. Фюрер прохладно отнесся к идеям вашего националистического руководства. Успехи германской армии, быстрое ее продвижение на восток стали поводом для окончательного отказа от идеи создания украинского государства.

– Я почему-то так и думал, – заявил Борович, ловивший каждое слово полковника. – Мне казалось, что именно так и закончатся эти потуги руководства ОУН.