Освобождение Калинина - Максим Фоменко

Без поддержки танков подразделения 421-го сп под сильным минометным и пулеметным огнем противника смогли лишь к 13:30 выйти на рубеж 400 метров северо-западнее Синцово, продвинуться дальше в течение дня им не удалось. При этом два танка Т-60 использовались в качестве средств ведения разведки и связи. Командир одного из танков, красноармеец А.Т. Бормин, сначала получил приказ разведать обстановку в Синцово, а после его выполнения последовал второй приказ – вместе с еще одним Т-60 направиться в деревню Гуськино и установить связь с командиром 2-го батальона 421-го сп. Таким образом, для выяснения обстановки и доставки донесения были отправлены сразу два танка, при этом наступавшие пехотинцы остались вообще без поддержки бронетехники.

Двигаясь к Гуськино, оба Т-60 были подбиты немецкой противотанковой пушкой, находившейся на опушке леса в 100 метрах юго-западнее этой деревни. Танк Бормина получил 8 пробоин, была пробита бортовая передача, нарушено управление, а также сильно повреждена ходовая часть, ранен механик-водитель. Сам красноармеец вышел из поврежденной машины и доставил донесение пешком, а затем, вернувшись к танку, участвовал в его эвакуации с поля боя тракторами. За этот бой Антон Тимофеевич Бормин был награжден медалью «За отвагу»[204]. Во втором танке снарядом был поврежден двигатель, а также пробит люк механика-водителя, сам мехвод красноармеец В.А. Исков погиб[205].

Здание Речного вокзала в Калинине, декабрь 1941 года.

Вероятнее всего, танки 143-й отб стали жертвами противотанкового взвода 14-й роты 451-го пп 251-й пд, обозначавшегося в работе по истории дивизии как «взвод Гольника (Gollnick)». Немцы заявили целых три уничтоженных и два побитых танка, из них на счет взвода было записано три машины. По данным противника, в Синцово оборонялись расчеты 20-мм автоматических пушек 5-й роты 48-го моторизованного зенитного батальона, накануне переброшенные в деревню вместе с саперным взводом (32 человека с двумя пулемётами). Восемь солдат зенитной роты вели огонь из карабинов, остальные обслуживали орудия, осыпая градом снарядов наступавших бойцов 421-го сп. В ходе утреннего боя рота потеряла шесть человек убитыми и восемь ранеными, сообщив об уничтожении более 100 советских пехотинцев. К 11:00 к деревне подошла 11-я рота 451-го пп под командованием обер-лейтенанта Кноблауха (Obit. Knoblauch). Перейдя в атаку при поддержке огня зенитных автоматов, немецкие пехотинцы взяли в плен двух советских командиров и 55 бойцов, при этом военнослужащими вермахта был расстрелян тяжелораненый комиссар. В течение дня число пленных увеличилось ещё на 11 человек, кроме того, немцы заявили о захвате богатых трофеев: двух минометов, трех станковых и одного ручного пулемёта, 51 винтовки, двух немецких и одного советского пистолетов-пулемётов, нескольких биноклей и телефонного аппарата с катушками кабеля. В итоге, наступление 421-го сп провалилось[206].

По всей видимости, именно этот бой был описан в известной книге А. Шумилина «Ванька-ротный» как «расстрел зенитками», правда, автор отнёс его к штурму деревни Марьино. Впрочем, не исключено, что подобные эпизоды случались неоднократно – 20-мм зенитные автоматы действительно были страшным оружием против пехоты, атаковавшей по открытой местности.

Не лучше обстояли дела в соседних полках 119-й сд. 634-й сп без своего второго батальона должен был освободить Обухове с последующим выходом на рубеж Поминово, Марьино, однако к 13:00 смог лишь дойти под сильным пулеметным огнем до южной опушки рощи в 1 км западнее Обухово. Наступавший с востока 920-й сп с 2-м батальоном 634-го сп по приказу № 36 должен был овладеть Чуприяново, однако под сильным минометным и пулеметным огнем к 15:00 дошел только до его северо-восточных окраин[207].

К исходу дня подразделениям полка всё же удалось «зацепиться» за северную окраину Чуприяново, где начались уличные бои, доходившие до рукопашных схваток. В одной из них погибли командир оборонявшейся в Чуприяново 12-й роты 252-го пи 110-й ид вермахта лейтенант Готшальк (Lt. Gottschalk) и командир взвода 13-й роты лейтенант Ледерхаузен (Lt. Lederhausen). Командир 3-го батальона 252-го пп капитан Герлах (Hptm. Gerlach) повёл свой батальон в контратаку при поддержке штурмового орудия. В ходе боя он был ранен, однако немцам снова удалось отбросить назад наступавшие советские подразделения[208].

Слева 262-я сд в течение дня 11 декабря также пыталась прорвать линию обороны противника. Части дивизии М.С. Терещенко получили в 03:00 приказ № 08, конкретизировавший их наступательные цели и задачи. Ближайшей задачей 940-го сп стало овладение Федосово, 950-му сп предписывалось освободить Кузьминское (к тому моменту деревню оборонял 1-й батальон 184-го пп 86-й ид вермахта под командованием капитана Петерсена (Hauptmann Petersen), а 945-му сп – следовать за ним во втором эшелоне, развивая успех[209].

Впрочем, у немцев на этот счет были свои планы. Судя по боевому донесению штаба 262-й дивизии, в 13:20 позиции её частей подверглись мощному удару с воздуха, в котором принимало участие 13 самолетов VIII авиакорпуса[210]. В это же время 945-му сп пришлось отражать контратаку роты пехоты из состава 86-й пд, проходившую при поддержке двух штурмовых орудий со стороны Городище на Ошурково[211]. После отражения этой контратаки полку пришлось пополняться за счет тыловых подразделений.

В данных условиях 950-й и 940-й сп снова не смогли взять ни Федосово, ни Кузьминское, сумев лишь «полуокружить» их. Впрочем, как показала практика, реальная ценность таких обходов, охватов и «полуокружений» в условиях готовности опорных пунктов противника к круговой обороне была невысока. Возможно, выходом из сложившегося положения могло стать создание и широкое применение штурмовых групп, опирающихся на поддержку полковой и дивизионной артиллерии, однако обучение такой тактике требовало времени, которого остро не хватало. Кроме того, требовалось четкое понимание необходимости смены тактики у командиров и в штабах. Командование Калинского фронта видело проблемы своих войск в совершенно другом ключе.

Например, в ходе вечерних переговоров с командующим 31-й армией И.С. Конев потребовал: «119 сд, 262 сд, 5 сд прикажите наступать сегодня ночью и завтра днём по Вашему приказу. Причем эти дивизии надо гнать всей силой власти вперед, перед ними противника серьезного нет. Их топтание на месте – признак нерешительности и боязни… Они воюют плохо, боятся противника, не ведут разведку, не умеют маневрировать и обходить отдельные очаги обороны врага»[212].