Гипнотизер - Барбара Эвинг

Рилли обняла Корделию и долго держала так.

Когда месье Роланд, как они и договорились, вернулся на следующий день, Корделия была бледна, но спокойна.

— Спасибо, — тихо вымолвила она.

Он был мрачен, однако сохранял приятную манеру и ни словом не обмолвился о том, что произошло накануне.

— Корделия, не хотите ли попробовать сегодня загипнотизировать меня?

Корделия и Рилли переглянулись.

— Но вы же знаете, месье, что мне удалось это лишь однажды. Это та область, которую я не понимаю, и я неоднократно задумывалась о том, что, возможно, только женщины хорошо поддаются гипнозу.

Он оставался таким же торжественным, но доброжелательным.

— Если гипноз воздействует только на леди, склонных к внушению по первому слову, то это не гипноз, а мошенничество. Вы представляетесь как гипнотизер, поэтому должны осознавать суть этой науки. Я лишь старый человек. Вы заметили, что я хожу медленно. Давайте посмотрим, под силу ли вам облегчить мое состояние, — я чувствую ужасную боль в спине.

— Но я даю наставления только тем, кто стоит на пороге брака. Я не занимаюсь гипнозом.

— Тем не менее, — настаивал он.

Месье Роланд заметил, что она нервничает.

— Я хочу, чтобы вы поняли, — сказал он ласково, но твердо, — гипноз не трюк и не шарлатанство, и уж, конечно, не магия или какой-то фокус! Его можно объяснить с помощью законов восприятия и логики. Думаю, в его основе лежит передача энергии. Вы говорите, что однажды сумели загипнотизировать человека. Давайте посмотрим, сможете ли вы это повторить.

«Этот человек любил мою дорогую тетю Хестер», — сказала себе Корделия.

— Что же. Я попытаюсь, — довольно робко отозвалась она.

Корделия заняла место рядом с месье Роландом. Было очевидно, что она взволнованна и немного обескуражена.

— Можно я останусь? — попросила Рилли, тоже нервничая.

— Конечно, — ответил пожилой господин, — и можете даже поиграть нам, только займите место где-нибудь в тени. Хотя я говорил еще Хестер: музыка и прочий антураж — лишь фон, думаю, что в данном случае фон — это общее настроение. А ваша игра безупречна.

Они услышали, как Рилли вскрикнула от восторга в ответ на похвалу и начала играть.

Корделия сделала глубокий вдох. Она все так же волновалась.

— Вы должны быть сильнее меня, — шепнул он ей. — Гипноз срабатывает только в том случае, если практикующий его мысленно сильнее своего клиента. И, как мне кажется, успех гарантирован, если пациент с готовностью отдается в руки гипнотизера.

— Так вот почему профессор Эллиотсон привлекал к своим экспериментам добровольцев? Я хотела сказать, пациентов, которые находились в его власти.

— Вы видели профессора Эллиотсона?

— Да.

— Я думаю, что его немного сбил с толку тот факт, что несколько пациентов быстро поддавались его воздействию. Тем не менее я искренне восхищаюсь его талантом и не допускаю даже мысли о том, что он мошенник. Он учится тому, что я и Хестер умели делать много лет назад. Гипноз легко объясним. Я повторяю — это не магия и не трюк. Полагаю, что это вопрос воли и силы. Именно поэтому гипноз способен стать опасным оружием в руках тех, кто решит использовать его не во благо. Я отдаюсь потоку вашей энергии. Потому что, — улыбнулся он, — моя спина слишком донимает меня.

Однако он увидел, что она чувствует себя в высшей степени неловко.

— Корделия, — решив приободрить ее, сказал он, — очень многим под силу гипнотизировать людей. Все дело в максимальной концентрации. Глубоко вдохните и сосредоточьтесь на своих руках. Совершайте длинные пасы, почти касайтесь руками моего тела, но никогда не допускайте прямого контакта. Я открыт вашей силе. Если я впаду в транс, сконцентрируйте свою энергию на моей спине.

На Литтл-Рассел-стрит звучали голоса. Рилли играла Шуберта, тихо сидя в углу комнаты. Корделия медленно, но твердо начала делать руками пасы, стараясь попасть в ритм своего дыхания. Она почти касалась его тела и действительно ощутила тепло и прилив энергии.

— Да… — произнес он позже, добро улыбаясь.

Увидев, что она вконец измучена, он встал и взял шляпу.

— Мы поговорим с вами в другой раз. Вы настоящий гипнотизер. Вы избавили меня от боли в спине благодаря тому, что сумели полностью сконцентрироваться на энергетическом потоке. Тетя Хестер гордилась бы вами.

После его ухода Корделия и Рилли прыгали по комнатам, словно к ним вернулись молодость и былой задор, с бокалами портвейна они были готовы смеяться и петь хоть всю ночь напролет. Ничего не могло их остановить.

— Мы купим арфу! — кричали они.

— Мы переедем в приличное жилье, где не пахнет кухней.

— О нет, мы лучше купим пианино.

— Я за, я могу! Кому какое дело, что такое гипнофренология! Если мы позволим себе роскошные апартаменты, то к нам повалит знать и мы будем брать с них по соверену за визит!

— Макс Велтон был чудак… — запели подруги.

— А кто такой Макс Велтон? — в один голос спросили они друг друга.

Позже Корделия подумала о том, что более всего поразило ее, когда месье Роланд медленно впадал в транс: она ощутила его боль, как будто у нее самой болела спина.

Проходили месяцы, миновал год, и теперь, чтобы попасть на прием к ним, записывались заранее.

Люди говорили о звездах, о звучащей где-то вдалеке музыке и о закутанной в шарфы женщине с прядью седых волос. Слава Корделии и Рилли росла. Посетители с некоторым страхом относились к Корделии и часто обращались с вопросами к Рилли, потому что она выглядела такой простой по сравнению с леди в развевающихся шарфах. Ее спрашивали о том, действительно ли в первую брачную ночь происходит то, о чем они услышали? Хотя Корделия с Рилли по-прежнему давали объявление в газеты, вскоре стало ясно, что люди являлись к ним в подвальчик на Литтл-Рассел-стрит по рекомендации друзей. Иногда кто-то из пары возвращался один, чтобы попросить совета или помощи. Корделия очень волновалась, когда приходилось гипнотизировать молоденьких девушек, у которых начиналась истерика, — она лишь хотела успокоить их расшатанные нервы. Они часто выходили из транса умиротворенные и спокойно выслушивали, что им предстоит пережить в первую брачную ночь. Иногда Корделия задавала вопросы месье Роланду, который продолжал навещать их. Она снова гипнотизировала его, становясь все более уверенной в своих силах. Теперь она совсем по-другому исследовала голову своих клиентов: больше никогда не позволяла себе гладить их, представляя своего сына.

Молодая королева Виктория вышла замуж (очевидно, как решили Корделия и Рилли, ей тоже давали советы относительно деликатных сторон первой брачной ночи). Они узнали, что принц Альберт, супруг королевы, интересуется френологией. Подогрев себя для храбрости портвейном, они все же решились отправить в Виндзор открытку. Подруги старались работать днем, хотя поток клиентов был таким большим, что дневные приемы неизменно растягивались до вечера. Они объясняли, что не могут принимать вечером, поскольку здоровье миссис Спунс, матери ассистентки Корделии, не позволяет им работать во второй половине дня. Кроме того, по утрам в подвальчике был совсем другой свет. Но истинной причиной был портвейн. Месье Роланд загипнотизировал миссис Спунс, которая была тщательно одета по такому случаю. Она вышла из состояния транса спокойная, однако больше не произносила имени Рилли.