Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух - Сьюзан Р. Барри

Лиаму сложно автоматически определять расстояния не только из-за того, что у него мало зрительного опыта: плохое стереоскопическое зрение тоже сыграло в этом свою роль. Хотя сорок восемь лет своей жизни я была стереослепой, я всегда считала, что вижу прямую дорогу так, как будто она разворачивается передо мной на плоскости, перпендикулярной плоскости моего лица. Когда я обрела стереоскопическое зрение, меня поразило, насколько дальше дорога стелилась по земле: теперь она казалась более вытянутой и меньше поднималась вверх. Когда я вспоминаю об этом, мне проще понять, почему Лиам видел столы так, как будто они стоят друг на друге, хотя прекрасно знал, что они расположены в несколько рядов.

С линейной перспективой связаны и градиенты текстуры, которые также впервые описал Гибсон[144]. Когда мы смотрим на выложенный плиткой пол, дальние плитки кажутся нам меньше и выглядят более плотно уложенными, нежели ближние, и точно так же мы воспринимаем траву на лугу или, например, установленные вдоль дороги столбы. Наше понимание градиента текстуры вместе с ощущением линейной перспективы помогают нам оценивать размеры и расстояния. Мы пользуемся им автоматически, и благодаря этому определенные оптические иллюзии могут нас обмануть.

На Рисунке 8.2 представлена иллюзия Понцо, где мы видим убегающую вдаль железную дорогу. Нижняя серая горизонтальная линия кажется у́же, чем верхняя, однако на самом деле они одинаковые: мы воспринимаем верхнюю линию как более широкую, поскольку из-за линейной перспективы (рельсы железной дороги сходятся вместе) и градиента текстуры (горизонтальные шпалы становятся уложены более плотно) мы интерпретируем верхнюю серую полосу так, как будто она располагается дальше от нас. Если мы воспринимаем две линии как одинаковые, и при этом верхняя находится дальше от нас, то в жизни она должна быть длиннее нижней. Вот почему иллюзия срабатывает. Мы интерпретируем линейную перспективу и градиент текстуры совершенно автоматически, и даже если мы знаем, что эти две линии на самом деле одной длины, мы едва ли можем их так увидеть.

РИСУНОК 8.2. Иллюзия Понцо. Какой длины серые горизонтальные линии?

В 2014 году я показала Лиаму иллюзию Понцо, и он увидел на картинке не железную дорогу, уходящую вдаль, а поднимающийся вверх абстрактный рисунок. Из-за этого иллюзия его не обманула, и он увидел, что две серые линии на самом деле одной длины. Возможно, что он редко видел железную дорогу в жизни или на картинках и именно из-за этого не узнал их на рисунке, – но я думаю, что скорее всего верно то объяснение, которое привел сам Лиам: проведенное почти без зрения детство лишило его опыта наблюдения того, как объекты разворачиваются в пространстве в глубину, и из-за этого он чаще интерпретирует все, что видит, как двухмерные изображения – и вживую, и на картинках. То, как он интерпретирует железную дорогу на иллюзии Понцо, очень похоже на то, как он увидел ту девушку стоящей на трапеции, а не в конце коридора, или как он воспринял столики кафе стоящими друг на друге[145].

На Рисунке 8.3 пересекающиеся линии в левом овале образуют плоскую вертикальную сетку, но сходящиеся линии и градиент текстуры в правом овале создают в нашем восприятии поверхность, которая удалятся от нас в глубину. Тем не менее, Лиам в обоих случаях видел плоскую поверхность. Наблюдая иллюзию Понцо и заштрихованные овалы, он не опирался на линейную перспективу и градиент текстуры для определения расстояний и размеров.

РИСУНОК 8.3. Нам кажется, что поверхность в правом овале удаляется от нас, из-за пересекающихся линий и образованных ими текстур.

РИСУНОК 8.4. Иллюзия коридора. Какой длины черные линии?

Именно поэтому меня так поразило то, как Лиам справился с иллюзией коридора (Рисунок 8.4). На этом изображении представлен выложенный плиткой коридор и две линии одинаковой высоты. С учетом перспективы, заданной сходящимися линиями, и градиента текстуры, который мы воспринимаем благодаря прямоугольным плиткам, правая линия кажется нам дальше и выше, чем левая. Когда я спросила Лиама, что он видит, он ответил: «Палки меняются: они то одинакового размера, то разных размеров, и чаще всего я вижу и то, и то одновременно, но передняя палка (которую пересекает меньше линий) немного короче». Восприятие Лиама оказалось нестабильным: шесты казались ему одновременно одинаковыми и разными. С присущей ему аналитичностью мысли он заключил, что дальняя линия кажется выше, поскольку ее пересекает больше линий. Другими словами, Лиам сознательно использовал градиенты текстуры, чтобы проанализировать изображение. Поскольку изначально он увидел, что линии меняют высоту, возможно, он начал неосознанно опираться на градиенты текстуры, чтобы все-таки окончательно определить их размер. Чем чаще у него получалось проинтерпретировать изображение автоматически, не анализируя его сознательно, тем проще ему было понимать, что он перед собой видит.

Нам необходимо определять высоту, глубину и размеры каждый раз, когда мы поднимаемся или спускаемся по лестнице, и Лиаму до сих пор трудно правильно определить направление ступенек. После того, как интраокулярные линзы улучшили зрение Лиама, Синди включала свет каждый раз, когда он подходил к лестнице, но он просил ее этого не делать. С плохим зрением ему было проще ходить по лестницам: после установки интраокулярных линз ему приходилось тщательно анализировать то, что он видел перед собой. Лиам писал: «Ступеньки, ведущие вверх, выглядят как чередующиеся толстые светлые и темные полосы, а ступеньки, ведущие вниз, выглядят как много тонких линий. Моя главная задача – сохранять равновесие и наступать МЕЖДУ линиями, но никогда на линию… Конечно, когда вы спускаетесь вниз, вы наступаете между тонкими линиями, а когда поднимаетесь наверх, нужно наступать на каждую вторую полоску. При этом, когда я двигаюсь, ступеньки скашиваются и искажаются, и, если идти по лестнице очень быстро, случаются очень странные вещи – например, лестница вверх превращается в лестницу вниз».

Я ничего не поняла в этом описании. Я понятия не имела, что Лиам имел в виду, когда писал о том, что нужно наступать на каждую вторую полоску, поднимаясь вверх, и между тонкими линиями, спускаясь вниз. Но потом я посмотрела на лестницу так, как если бы это был двухмерный рисунок, который видит Лиам, и тогда я увидела то, что никогда раньше не замечала: полосы и линии.

И действительно: когда Лиам спросил друзей о том, что они делают, чтобы правильно определить направление ступенек и справиться с подъемом