Гунны - Владимир Ключников

Злополучный Руфин был убит солдатами военачальника по имени Гайна (Гаин) – гота по происхождению, которого Стилихон от имени императора Гонория послал к Аркадию якобы для защиты Востока. Гайна, по наущению Стилихона, лично руководил расправой, которая состоялась на глазах Аркадия330. Восточный император не вступился за своего опекуна и за смерть его не отомстил. Впрочем, Гайна пережил свою жертву всего лишь на пять лет.

Вскоре после убийства Руфина Гайна изменил империи, поддержав восстание своего соплеменника, гота Требигальда (Требигильда), а после гибели последнего – возглавил войско варваров и осадил Константинополь. Осада не удалась – по единодушному мнению Филосторгия и Созомена, город защитило «какое‐то небесное вооруженное воинство» – а именно, невесть откуда взявшееся «множество вооруженных воинов огромного роста»331. Варвары были разбиты. Гайна бежал в Верхнюю Фракию и, по сообщению Зосима, «переправился за Истр, намереваясь возвратиться на родину и прожить там остальную жизнь». Но тут гунны, вот уже больше двух десятилетий традиционно бывшие врагами империи, неожиданно выступили в качестве ее союзников. Зосим пишет:

«Тем временем Ульдис (он же Ульдин, или Ульд. – Авт.), вождь гуннов, считая небезопасным позволять варвару с его собственной армией упускать Данубий, решил, что он порадует римского императора, прогнав Гайну, и подготовился встретить его в битве. Он собрал свою армию и построил ее перед врагом. Так как Гайна не мог вернуться к римлянам, а с другой стороны, не был способен избежать угрожающего столкновения с Ульдисом, он вооружил своих последователей и продвинулся вперед, чтобы встретить этих гуннов. Армии много раз вступали в бой, и в нескольких сражениях армия Гайны держалась до конца, но многие из воинов пали, включая самого Гайну, который сражался решительно и отважно»332.

Филосторгий добавляет к этому, что гунны засолили голову Гайны и отправили ее в Константинополь333.

Гайна был убит зимой 400/401 года, на рубеже нового столетия. Впервые гунны выступили как политические союзники империи. Отдельные их орды и раньше могли воевать на стороне римлян, но тогда их единственной целью была непосредственная нажива (напомним, что они шли на Валентиниана II по наущению Максима, потом защищали того же Валентиниана от ютунгов, и, наконец, лишь золото Валентиниана удержало их от нападения на своего вчерашнего «заказчика» Максима). Теперь же Ульд преследовал политические цели, и он их достиг: Аркадий наградил гуннского вождя и заключил с ним союз.

Набеги на Фракию от этого не прекратились, и их приписывали гуннам, но Зосим проясняет ситуацию, сообщая, что теперь многострадальную провинцию грабили «беглые рабы и другие перебежчики, называвшие себя гуннами»334. Конечно, нельзя исключить, что кто‐то из воинов Ульда мог примкнуть в разбойникам, но сам гуннский вождь, судя по всему, был достаточно долго верен договору с Аркадием, а точнее, со Стилихоном (забегая вперед, скажем, что он нарушит его лишь в 408 году, после гибели последнего). В 403 году св. Иероним, описывая христианизацию варваров, радостно писал из Палестины в Рим: «…гунны изучают Псалтырь…»335 Конечно, само по себе изучение Псалтыря не слишком препятствует военным операциям, и все же слова святого намекают на то, что в эти годы гунны предавались заботам о душе больше, чем грабежам…

На некоторое время между Византией и гуннами воцарился мир. Что же касается Западной Римской империи – ее земли гунны и раньше тревожили не слишком часто. После короткой вспышки гуннской активности в 395 году основным конфликтом в Европе снова стал конфликт между римлянами и готами. Готы, вытесненные гуннами из Фракии и так и не сумевшие (или не захотевшие) обустроиться в Греции, громили Балканы. Но ни Западная, ни Восточная империи не рвались защищать полуостров, ведь на тот момент было не вполне понятно, кому он, собственно, достанется в ближайшем будущем.

Согласно официальной воле Феодосия, после его смерти префектура Иллирик переходила под управление Аркадия. В то же время фактический правитель Запада Стилихон уверял, что Феодосий устно завещал ему регентство над обоими своими наследниками336. Стилихон был серьезным политиком и неплохим полководцем, слов на ветер он не бросал. И хотя всем было понятно, что Феодосий не мог оставить устное, сделанное без свидетелей завещание, которое противоречило бы официальному, слова Стилихона ясно указывали на его намерения подчинить обе части империи337, причем начать он собирался, судя по всему, именно с Иллирика. Поэтому Руфин, желая увести готов от стен Константинополя, мог без особых угрызений совести отправить их на Балканы. А Стилихон, который послал войско для подавления мятежных готов, не проявлял излишнего усердия, преследуя Алариха. Формально империя еще оставалась единой, но на деле у Востока и Запада уже были разные интересы, и регенту Гонория не было особого резона освобождать от варваров чужую территорию.

Аркадий же, на землях которой Стилихон вяло гонялся за Аларихом, не знал, кого ему бояться сильнее – готов или претендента на регентство. В конце концов он, видимо, понял, что договориться с готами можно дешевле, чем со Стилихоном. Византия заключила с готами мир, включила их армию в состав своих вспомогательных войск и стала обеспечивать вчерашних врагов оружием и припасами. Аларих получил звание магистра армии Иллирика (префектуры Иллирик).

Тогда Стилихон, желая перетянуть Алариха на свою сторону, присвоил ему такое же звание и тоже стал снабжать готов оружием, деньгами и продовольствием. Правители обеих держав соревновались между собой, пытаясь перекупить готов. В результате в самое ближайшее время готская армия оказалась прекрасно экипированной и не замедлила этим воспользоваться. Готы потребовали для себя земель в Западном Иллирике и двинулись туда – на первый взгляд с самыми мирными намерениями, сопровождаемые женами и детьми. Но случилось то же, что и в Восточном Иллирике: Аларих не удержался и стал громить Северную Италию. Стилихон двинул на него войска, в конце концов заключил с готами новый договор и вновь взялся выплачивать им жалованье как федератам Западной империи.

История эта стала повторяться с завидной регулярностью: отъевшиеся на имперских харчах и снабженные имперским оружием готы громили какую‐нибудь из провинций Северной Италии, брали несколько городов, после чего заключали очередной договор и некоторое время мирно жили на римские деньги почти в самом сердце Западной империи.