Час на соблазнение - Джанис Мейнард

Фаррелл и Зак потрясенно посмотрели на него. Потом Фаррелл медленно покачал головой.

– Нет, – твердо сказал он. – Невозможно. Я знаю Кэти, она слишком гордая, чтобы принимать помощь, даже если это для кого‑то другого. Ты что‑то не так понял, Квин.

Квинтен быстро рассказал про найденный документ с именем Кэти.

– Я показал ей запись, – сказал он. – Она ничего не отрицала. Даже не притворилась удивленной. Сказала, что держала это в секрете, потому что не хотела причинять мне боль.

– Я запутался, – произнес Закари.

Фаррелл похлопал его по руке.

– Квин и Кэти закрутили роман два года назад и держали его в тайне. Кэти порвала отношения.

– Все равно не понимаю, Квин, – возразил Зак. – Если вы с Кэти были парой, почему она не взяла деньги у тебя?

– Вот и я об этом, – кивнул Квинтен. – Больше всего мы спорили о деньгах. Она постоянно хотела помочь каким‑то родственникам, которые – по моему мнению – просто тянули из нее деньги. Но ей следовало знать, что я бы помог ей, если бы она попросила.

Фаррелл подозвал официантку и заказал еще пива, а потом задумчиво произнес, барабаня пальцами по столу:

– Так Кэти не просила денег у тебя?

– Нет, – ответил Квинтен. – Сказала, что опустошит свою копилку. Я ей сообщил, что считаю это глупостью.

– Ну да, ты всегда умел обращаться с дамами, – иронично подметил Зак.

– Ничего не складывается, – возразил Фаррелл. – Если она собиралась дать свои деньги, почему пошла к отцу, ведь она его едва знала?

– А я ведь по ней с ума сходил, – с болью в голосе отозвался Квинтен. – Я бы ей луну с неба достал, но она не доверилась мне. Сказала, что я эгоист. А потом ушла от меня и тайком обратилась к отцу.

На сей раз возразил Закари:

– Да это смешно, Квин. Отец был по большей части негодяем. Не могу и представить, чтобы кто‑то получил от него деньги, особенно такая женщина, как Кэти. Да он бы проглотил ее с потрохами.

– Ну и как тогда объяснить этот чек? И она знала про него – она сама мне сказала.

Воцарилось молчание. Внезапно Фаррелл произнес:

– Саша…

Квин и Закари в непонимании уставились на него.

– Расскажи‑ка подробнее, дружище, – протянул Зак.

Фаррелл ударил кулаком по столу.

– Да вы подумайте, как отец обращался с Сашей! Унижал ее, подрывал уверенность в себе, старался разлучить нас. Что, если отец узнал про вас с Кэти и предложил ей сто тысяч, чтобы она ушла от Квинтена? А она взяла деньги – ведь не для себя, а для того парня.

Квин одним глотком осушил полбокала пива.

– И что это меняет? Она солгала мне.

Зак поднял руку, на лице его застыло странное задумчивое выражение.

– Стоп. Что, если ты прав наполовину, Фаррелл? Отец вполне мог поступить так, но Кэти могла и не взять денег. – Он пристально посмотрел на Квинтена. – У тебя есть доказательства того, что чек обналичен?

Квинтен растерянно произнес:

– Нет.

Зак вытащил телефон.

– Отец ненавидел онлайн‑операции, потому я помогал ему. Тот аккаунт не закрыт. Какой, говоришь, это был месяц?

– Апрель, – произнес Квинтен, чувствуя, что губы его не слушаются.

Какое‑то время все трое молчали, пока Закари искал нужную запись. Наконец он бросил на братьев ликующий взгляд:

– Нашел. Чек не обналичен, деньги на счете.

Квинтен резко втянул в себя воздух.

– Кэти…

Фаррелл с сочувствием поглядел на него:

– Она защищала тебя.

Закари кивнул.

– Не хотела, чтобы ты знал, каким чудовищем был наш отец.

– Но она ушла от меня – почему?

Фаррелл пожал плечами.

– Наверное, об этом тебе лучше спросить у нее самому.

Зак кивнул.

– Если она согласится с тобой заговорить.

Кэти чувствовала себя хуже некуда. Даже во время урагана ей не было так плохо, потому что рядом был Квинтен. Сейчас же, несмотря на то что опасности не было, ее терзала боль. Как он мог поверить в то, что она взяла деньги у его отца, не сказав никому ни слова? Она думала, что он любит ее и доверяет ей, и вот к какому ужасному выводу он пришел. А ведь ей казалось, что их отношения начинают налаживаться.

Или, может быть, он был прав насчет нее: она наивна и чересчур доверчива? Смотрит на жизнь сквозь розовые очки… Все это время она считала, что деньги могут стать для их отношений камнем преткновения, а в действительности проблема была вовсе не в них, а в том, что Квинтен так и не понял ее до конца. Да и для нее его высокомерие и гордость оказались сюрпризом.

Прибыв домой, Кэти хотела лишь одного: забиться в угол и зализывать раны. Но слишком много людей нуждались в ней. Удостоверившись, что с семьей и друзьями все в порядке, она принялась оказывать помощь тем, кто пострадал и находился в убежищах: раздавала еду, утешала детей. А спустя два дня ей позвонил Фаррелл, и Кэти отправилась в офис, чтобы встретить специалистов, которые должны были наладить телефонные линии и интернет‑соединение. Она ждала встречи с Квинтеном, но его нигде не было.

Если днем работа не давала Кэти вспоминать все, что было, то по ночам не было спасения от назойливых мыслей и одиночества. Ей хотелось бежать из Портленда как можно дальше. Что за будущее ждет ее в «Стоун Ривер Аутдорс»?

Квинтену в жизни приходилось выигрывать в серьезных схватках с противником, но ни одно соревнование не было столь тяжелым, как предстоящая битва за благосклонность Кэти и ее прощение. Положение усугублял тот факт, что он понимал: вряд ли ему вообще дадут шанс оправдаться. И все же он был намерен попросить прощения и дать Кэти понять, что в случившемся есть только его вина. Это он ее предал, не понял, не оценил. Вспоминая, как он вел себя при их последней встрече, Квинтен сгорал от стыда.

Десять дней спустя он стоял на пороге дома Кэти. Фаррелл заверил его, что хозяйка никуда не уходила. Квинтен не взял с собой ни цветов, ни конфет, ни подарков, зная, что такую девушку, как Кэти Дункан, нельзя купить. Не случайным было и то, что он ждал столько дней, прежде чем явиться. Все это время он тщательно разбирался в себе и вот, наконец, понял, чего хочет.

Он дрожащей рукой позвонил в дверь, но не ожидал, что Кэти откроет. Она могла посмотреть в глазок и увидеть, кто пришел. Но внезапно дверь распахнулась.

– Ужасно выглядишь, – произнесла девушка, окинув Квинтена взглядом.

– А ты, наоборот, чудесно.

И тут Квинтен не покривил душой: в коротких шортах и ярком топе, босоногая и с распущенными волосами, Кэти выглядела беззаботно и по‑летнему.