Игра стоит свеч - Дарья Волкова

А в итоге после ралли Франции Падрон и Уолберг практически сравнялись по набранным очкам. В то время как Кайл на двух последних этапах не набрал ни одного призового очка, Мэтью выступал крайне удачно — первый в Австралии, второй во Франции.

Кайл был мрачен как осенняя туча. Ник металась по капитанскому мостику, сама не своя от волнения. Известие о том, что двигатель на машине Кайла заклинило из-за перегрева, Ник встретила такими словами, что некстати снявший наушники Эзекиль поторопился их снова надеть.

Неудача. Самая крупная за весь сезон, не считая аварии.

Фортуна отворачивается от них, когда они не вместе.

За два этапа до завершения раллийного сезона борьба за чемпионский титул началась с чистого листа. Всего лишь два этапа на то, чтобы выяснить, кто сильнейший.

Кайл верил в себя. Верил как никогда. Ни страха, ни волнения. Он сможет, у него получится. Никогда он не был так близко к вожделенному титулу. Главное, чтобы Ник была с ним. С ней у него получится все.

«Штурман — это „компьютер“, мозг экипажа, тактик и стратег гонки. От его квалификации, быстроты принимаемых решений, умения управлять информацией зависит куда больше, чем от мелких ошибок в пилотировании. Он не должен ошибаться — не имеет права»

Статья «Штурман» с сайта eulex.ru.

— Ник, ты себя нормально чувствуешь?

— Тебе не надоело спрашивать?!

— Так трудно ответить?

— Во-первых, меня допустила до гонки медицинская комиссия, — Ник демонстративно загибает пальцы. — Во-вторых, если ты не доверяешь комиссии, меня осмотрел Джул и остался удовлетворен моим состоянием. И, наконец, в-третьих! Я тебе уже двадцать раз сказала, что со мной все в порядке!

— Так уж и двадцать… — огрызается Кайл.

— Если не тридцать!

Команда встретила Ник аплодисментами. Хоть вины Себастьяна и не было в том, что они неудачно выступили во Франции, но именно Ники все воспринимали как символ победы. Если Ник с Кайлом, значит, все будет в порядке. Такое внимание было чертовски приятным, что уж там скрывать. Если бы еще Кайл не приставал с вопросами о самочувствии.

— Ну что, готов вдавить педаль в пол?

— А чего не быть готовым? — усмехается Кайл. — Асфальт быстрый, трасса широкая. Лучше меня в Испании не выступает никто. Два последних года я тут побеждал, если ты не в курсе…

Ник усмехается в ответ.

— Откуда ж мне знать… Ну, раз ты утверждаешь… Показывай, на что ты годен.

— Держись крепче!

Традиционное рукопожатие пилота и штурмана — на удачу. На руки перчатки, на голову — подшлемники и шлемы, застегнуть ремни. И — педаль в пол под рев двигателя и визг шин.

— Что это было?

— Что?

— Вот это?.. — Ник резко сдергивает шлем с головы. — Как это называется?!

— Я не понимаю, о чем ты… — Кайл раздраженно щелкает застежками ремня.

— Какого черта мы так ехали?! — Ник повышает голос.

— Нормально мы ехали.

— Падрон!!! Мне только не заливай! Ты перетормаживал почти в каждом повороте! На прямых мы не ехали выше пятой передачи! По пальцам можно пересчитать, сколько раз задний мост сносило! Это, по-твоему, нормальное пилотирование!?

— Ну, извини! Как мог — так и ехал! — Кайл выскакивает из машины, с грохотом хлопая дверью. Как в старые добрые времена.

— Кайл!

— Извини, Ник, — он не дает ей возможности пройти в номер. — Я устал.

— Нам надо поговорить!

— Я тебе все сказал! Не вижу тем для диспута. Все идет как обычно. А сейчас извини — я устал!

Перед носом донельзя изумленной Ник захлопывается дверь. Кто ей объяснит, какого черта происходит?!

По другую сторону Кайл устало привалился к двери. Он был невежлив и груб? Безусловно! Но не мог по-другому. Не мог он сейчас обсуждать с Ник то, что и сам толком не понимал. Хотя… кого он обманывает? Все предельно ясно и понятно. Просто он оказался не готов.

Не готов к тому страху, который навалился на него буквально на первом же спецучастке. Он с трудом удерживался от желания повернуть голову вправо и посмотреть. Чтобы убедиться — там, в кресле, живая и невредимая Ник, а не та, которую он увидел после аварии — бесчувственная кукла с опущенной на грудь головой. А отвлекаться от дороги нельзя — ни на одну десятую секунды! И он мучился — боялся, терзался своим страхом, и это несмотря на то, что постоянно слышал ее голос.

Все равно, в голову непрошено лезли картинки — вот она болтается в кресле, когда машину переворачивают… вот она бледная, вся в синяках и кровоподтеках, без сознания, в палате реанимации в Брисбене… и он сам, погибающий от ужаса из-за того, ЧТО он натворил… Нет, он не переживет повторения такого, той ночи, когда он думал, что может потерять ее.

И сейчас этот страх сковывал его, не давал ехать так, как надо было. Ник права, он ехал позорно, и их девятое место, и проигрыш в без малого шесть минут — тому очевидное подтверждение. А Уолберг, между прочим, лидирует!

Кайл вздохнул и поплелся к кровати. Без сил рухнул на нее и невидяще уставился в потолок. А ведь завтра он поедет так же — не сможет по-другому. Четко понимая при этом, что сам, собственными руками отдает свой чемпионский титул сопернику. А что делать? Выбора у него нет. Он не может рисковать Ник. А чемпионский титул… Не было у него его — проживет и дальше как-нибудь…

Видимо, судьба такая у Пиренейского полуострова — быть свидетелем «шпионских» разговоров между штурманом и гоночным инженером великого Падрона. Полгода назад, в баре на окраине Виламуры они обсуждали нюансы езды Кайла по гравию. Сейчас, в баре недалеко от центра Салу они снова встретились, чтобы обсудить то, как прошел первый день ралли Испании. Встретились по настоянию Ник. И если тогда, полгода назад, у нее были хоть какие-то идеи, то сейчас в голове царил полнейший сумбур.

— Зеки, что с Кайлом? — Ник не стала усложнять разговор предисловиями. Все слишком серьезно!

— А что с Кайлом?

— Зеки! Прекрати! — Николь и так уже вся на взводе, и игра с Кампосом в «молчанку» в ее планы определенно не входит. — Ты же не станешь утверждать, что Кайл сегодня ехал НОРМАЛЬНО?

— Ну… — вздыхает Эзекиль, — он сегодня показал не самый свой лучший результат.

— Спасибо, Капитан Очевидность! — фыркает Ник. — Он тащился, как улитка! Такое впечатление, что Кайл на завтрак выпил стакан тормозной жидкости!

Кампос в ответ смущено сопит.

— Зеки, если кто и знает, в чем дело, то только ты! Ты ж его гоночный инженер! Вы вместе уже лет пять, если не больше!