Стихи, оборванные пулей. Советские поэты, павшие на Великой отечественной войне - Коллектив авторов

через три дня попал на фронт и еще через три дня погиб от пули.

«В мечеть сзывают правоверных…»

В мечеть сзывают правоверных,

Восток – благоуханный лал.

Шакал ребенком простонал,

А дни плывут печалью мерной.

Шербетной, раннею весной

Али ушел на север дальний.

Подобно сердце наковальне:

Чаще слышен перебой.

В зигзагах грязные арыки,

Как будто дует кто в меха.

Устала ждать я жениха.

Заслышав утренние клики,

Али, тоскует твой джейран.

Чадра – свидетельница горя.

Проведала я в разговоре:

Узнал ты радость новых ран.

«Тавро на лошади любимой…»

Тавро на лошади любимой

Дороже долгожданных встреч.

Поводья выпустить и лечь,

И поскакать – сторожек мимо,

Как будто бесом одержимый!

Змеей бежит дорога в лагерь,

Палаток выстроился ряд;

Колеблются и говорят,

Жалеют о победном флаге,

О дерзостной своей отваге!

Грущу о родине далекой,

Но предков голоса зовут:

– Мы здесь нашли себе приют,

И ты не будешь одиноким

На расцветающем Востоке!

Владимир Чугунов

1911–1943

Владимир Михайлович Чугунов родился в 1911 году в семье железнодорожного врача на станции Иланской. Шести лет остался без отца. Детство было трудное. Школу пришлось бросить. Владимир поступил на одну из шахт Анжеро-Судженска. Был коногоном, потом забойщиком. Кончив в 1930 году Анжерское горное промышленное училище, стал машинистом врубовой машины.

Стихи Владимир Чугунов начал писать еще в детстве. Стихотворения его появлялись на страницах газет «Борьба за уголь», «Большевистская смена», «Советская Сибирь» и др. Он перешел на работу в редакцию газеты «Борьба за уголь». Затем поступил в Томский горный институт на геологоразведочный факультет. В 1936–1937 годах Чугунов жил в Новосибирске, часто ездил на шахты Кузбасса, много писал о горняках. В 1938 году Владимир Чугунов переехал в Казахстан.

В 1939 году в Новосибирске вышел стихотворный сборник В. Чугунова «Горючий камень». Перу Чугунова принадлежат также рассказы, очерки, повести. Часть из них напечатана, часть – осталась в рукописях.

Во время Великой Отечественной войны лейтенант Владимир Чугунов командовал стрелковым взводом и писал стихи о фронтовой дружбе, о подвигах товарищей по оружию.

9 мая 1943 года Чугунов писал жене: «Живем мы боевой жизнью, колотим фрицев, часто вспоминаем о доме… Хотел бы я сейчас посмотреть на Светлану. Если есть карточка – пошли, а то, чего доброго, и не увижу больше…» В день, когда немцы, открыв мощный артиллерийский огонь, перешли на Курской дуге в наступление, Чугунов поднял своих бойцов в атаку. В этой атаке он погиб 5 июля 1943 года.

Счастливый путь

Прошлой ночью вокруг месяца

Было желтое кольцо.

Нынче злая вьюга бесится

И швыряет снег в лицо.

Замело тропинки узкие,

Все дороги замело,

И мороз в просторы русские

Бросил синее стекло.

Мимо дымных, ладно срубленных,

Хлебом пахнущих домов

Земляки в тулупах дубленых

Шли в буран без лишних слов.

Шел обоз. Копыта цокали,

Пели скаты у саней.

«Земляки мои, далеко ли

Вы торопите коней?

Что ни дальше, тем морознее

И убродней зимний путь.

Вы устали, время позднее,

Не пора ли отдохнуть?…»

Ударяя рукавицами

О тулуп, сказал старик:

«Не должны остановиться мы,

А поедем напрямик. —

И взглянул вперед спокойно,

Щелкнул смерзшимся бичом. —

Вещи теплые для воинов

Красной Армии везем!»

Путь счастливый вам, товарищи!

И в разгар родной зимы

Нас зовут войны пожарища —

Сокрушаем немцев мы!

1942 г.

Светлана

Я друзей обманывать не стану,

Сердце не грубеет на войне:

Часто дочь трехлетняя Светлана

Мысленно является ко мне.

Теплая и нежная ручонка

Норовит схватиться за рукав.

Что скажу я в этот миг, ребенка

На коленях нежно приласкав?

Что нескоро я вернусь обратно,

А возможно, вовсе не вернусь…

Так закон диктует в деле ратном:

«Умирая, все-таки не трусь!»

Может быть, в журнале иль газете,

Что хранили быль наших времен,

Дочь моя, читая строки эти,

Гордо скажет: «Храбро умер он!»

А еще приятней, с нею вместе

Этот стих короткий прочитав,

Говорить о долге, славе, чести,

Чувствуя, что был тогда ты прав.

Я друзей обманывать не стану,

Сердце не грубеет на войне:

Часто дочь трехлетняя Светлана

Мысленно является ко мне.

1943 г.

В разведку

Памяти Леонида Нуриева

С суровым озабоченным лицом

Он у сосны надламывает ветку.

Сегодня ночью уходить в разведку,

Искать «язык» за Северным Донцом.

Сегодня ночью…

А пока что синий

В бору сосновом шел на убыль день.

И в чаще, смешивая четкость линий,

Ложилась фиолетовая тень.

Комбат спросил:

«Как думаешь, Нуриев,

Удастся ли разведка в этот раз?»

Он, думу невеселую развеяв,

С улыбкой ясной посмотрел на нас.

«Пойду», – сказал он с твердостью солдата,

Опять по-детски весело смотря.

Таким веселым был он до заката,

Не зная, что сулит ему заря.

Разведчики ушли…

Над ними месяц новый

Глядел из золоченой полумглы.

Светящиеся пули в бор сосновый

Влетали и впивалися в стволы.

Друг не мечтал об орденах и славе,

Отважным был он – Родины солдат.

И в этой вот последней переправе

В решениях был твердым, как всегда.