Театр для Теней. Книга 1 - Наталия Аникина

— А почему?

— Потому что я «добродей и опять всё испорчу», — хмыкнул Анар, качая головой. — Про «добродея» я, положим, уже слышал, но вот «опять испорчу» — это что-то новенькое.

— Значит, сейчас точно пойдут в ход страшные морды! — сжала от предвкушения кулачки Тинойа.

Но пока беседа проходила вполне мирно. Селорн хмуро отмалчивался. В основном, говорили Аэлла и Наол, устроившиеся рядышком на диване. Кеара, сидевшая напротив, улыбалась им, задумчиво поглаживая подлокотники своего кресла.

— А вот патриарх Амер, например, считает, что поведение Верховного жреца граничит со святотатством, — лениво протянул Чутколап в ответ на заявление Кеары, что большинство алаев восприняло приказ её брата совершенно спокойно. — Его, видишь ли, коробит, что Кеан взялся приказывать Тени Аласаис. Но он — руалец, прирождённый жрец, богобоязненность у него в крови, — с усмешкой добавил патриарх.

— Но мы-то понимаем, что нам нечего бояться, не так ли, Наол? — склонила набок свою аккуратную головку Кеара. — Тем более, что сама Аниаллу не предъявила Кеану никаких претензий. Она проявила мудрость и терпение, достойные Тени богини.

Анар скривился — эта светская беседа могла длиться вечно. Матриарх ан Темиар будет и дальше прятаться за общими фразами о необходимости доверия своему правителю, а под конец заявит, что у этих влиятельных кошек есть выбор: или подчиниться решению её брата, или сместить его. Разумеется, Совет выберет первый вариант — влияние Кеана в Бриаэлларе может сравниться разве что с властью Аласаис. Он, прирождённый, талантливейший правитель, был действительно нужен городу, и многие были готовы переступить через свою гордость и личные интересы только для того, чтобы не помешать его планам, несущим благо всему городу, аа причин сомневаться в этом пока ни у кого не было. Такова была алайская суть, и, зная эту особенность своих соплеменников, Верховный жрец не стеснялся пользоваться ею всякий раз, когда в этом была надобность.

Селорн предупреждал Анара об этом невидимом оружии в руках недолюбливавшего его правителя Бриаэллара. И он же был единственным, кого реально опасался сам Верховный жрец — во многом из-за того, что против патриарха Ал Эменаит это оружие было неприменимо. По сложившемуся мнению, непредсказуемый зал вполне мог наплевать на всякие там авторитеты и сотворить нечто такое, что другим и в голову не придёт, а если и придёт, то они постараются поскорее забыть об этом. Кеан не мог просчитать, что выкинет Селорн. Обычно не могла и Кеара. Но весь этот разговор она напряжённо ожидала одного его заявления, и слова: «Значит, ты ничего не знаешь? В таком случае, я сам поеду в Линдорг — разбираться!» — не застали её врасплох.

Она попыталась возразить, удержать зала от необдуманного шага, который мог спутать все планы её брата, поломать их, какими бы они ни были, но Селорн воспользовался случаем и, подхватив слова Наола, принялся так яростно заступаться за приёмную дочь, что быстро сломил сопротивление Кеары. Через пару минут спора, матриарх ан Темиар уже твёрдо уверилась, что эал не блефует. Он был в гневе. Все знали, как Селорн ненавидел, когда его любимой Аниаллу «помыкали»; в прошлом он был готов бросить вызов самой Тиалианне, великой богине, которая, по его мнению, именно этим и занималась… Что же говорить о каком-то Верховном жреце?

Совет притих. Кеара продолжала что-то говорить, но Анар чувствовал, что одновременно она мысленно общается с Селорном. Она сдалась.

Однако её капитуляция — судя по гримасе разочарования, мелькнувшей на лице зала, — не принесла желаемого результата.

— Она действительно ничего не знает, — через несколько секунд поделился с Тинойей Анар, передав ей лишь часть того, что мысленно поведал ему Селорн: зачем пугать Эйтли тем, в каком смятении пребывает Кеара? Насколько она ошарашена, если не сказать испугана, поступком своего брата, о причинах которого не знает ни она, ни кто-либо из их окружения.

— А она не могла его как-нибудь провести? — вздёрнула нос Эйтли. Ей, как и всем остальным, не верилось, что Кеара может быть не в курсе планов Кеана; это ещё больше настораживало…

— Селорна? — насмешливо покосился на неё Анар. — Смотри у него не спроси — загрызёт!

— Хорошо, я останусь, — великодушно кивнул Кеаре Селорн. — Но передай своему братцу, что ему лучше объяснить мне всё сразу по прибытии. И если, не приведи Аласаис, его доводы не покажутся мне достаточно вескими, он даже вообразить себе не может, что я с ним сделаю.

Патриарх сказал всё это с такой ужасающе-мягкой интонацией, что по спине Анара побежали мурашки.

— Жуткий Селорн! — передёрнула плечиками Тинойа. — Но ведь и Кеан большую гадость нам всем сделал… Он неплохой дядька на самом деле, но он стал странный какой-то. Вот взять хотя бы, как он взъелся на тебя! С чего бы, спрашивается? Нет, ты, конечно, умеешь делать такую страшную морду, что у меня шерсть дыбом встаёт, но… Но Кеан меня в последнее время очень… разочаровывает. И папу тоже, — опустив глаза, пробормотала Эйтли.

Некоторое время она задумчиво разглядывала свои щёгольские сапоги из серой замши, шнурками которым служили высушенные изумрудные змейки, крепко зажимавшие в зубах собственные хвосты чуть ниже её худеньких коленок. Потом выпрямилась и попыталась вернуть свой прежний беззаботный тон.

— Так, хватит мне тебя доставать. Кеан, в конце-концов, не столько моя, сколько твоя мозоль, а я тут по ней бесстыже разгуливаю! Пойду надоедать остальной компании, а то они, наверное, уже чувствуют себя обделёнными, — заявила непоседливая алайка и поспешила «облагодетельствовать» уже вполне мирно беседующих членов Совета.

* * *

В ноздри Аниаллу ударил запах гари. Удушливый, едкий дым повис в воздухе серой завесой. Сквозь него проблескивали языки яркого пламени, охватившего несколько фолиантов. Среди них лежала Теола. Огненная струя, вырвавшаяся из жезла, висящего на бедре, того самого, который должен был защитить Олу от харнианской магии, ещё не погасла. Словно пылающие ветви молнии охватывали ногу Теолы, они уже прожгли одежду, и, видимо, от них же вспыхнули оброненные ею книги. «Хорошо ещё хоть снова в нос не вставила», — невесело подумала Алу.

Ола резко оттолкнулась от пола, села, пару раз дёрнула жезл, пытаясь сорвать его с пояса, но неверные пальцы соскользнули с гладкого дерева. Ошалевшая от боли, она подалась назад, словно надеясь, что опаляющее её огненное нечто задержится на месте и ей удастся стянуть его с ноги. Её выпущенные когти оставляли в полу глубокие борозды. Не замечая Аниаллу, она с силой врезалась спиной в книжный шкаф, с полки сорвалась книга и стукнула Теолу по плечу, но та не заметила и этого. В отчаянии, она обернулась кошкой, но хотя жезл исчез вместе с поясом и остальной одеждой, исторгнутый им огонь продолжал жечь алайку, и к дыму горящих рукописей добавился запах палёной шерсти. Надрывно зашипев, Ола вернулась в двуногую форму, и тут глаза её, затуманенные болью и ужасом, прояснились — она наконец увидела подругу.

Аниаллу пришлось потратить несколько драгоценных мгновений на то, чтобы потушить книги — лиар знает, как среагирует их собственное волшебство на пламя, а проблем у сианай и без того хватало: она мало что понимала в магии огня и ещё меньше — в целительстве.