Пожиратели тьмы. Токийский кошмар - Ричард Ллойд Пэрри

– Именно твое поведение, когда ты возвращала Гамлету подарки, вывело из себя Гамлета. Если бы ты говорила с ним поласковее, ты разожгла бы в нем страсть, а не гнев, – упрекал меня отец.

Я не позволила себе рассердиться в ответ на его критику, но и не захотела притворяться покорной.

– Мне очень жаль, милорд, – ответила я мрачным тоном. Я и правда была полна жалости к себе.

– Возможно, его меланхолия вызвана какой-то другой причиной, а не любовью, – сказал он, хмурясь. – Не ошибаюсь ли я в своих суждениях? Ты меня обманула, девочка?

Во мне вспыхнула уязвленная гордость, и заставила защищаться.

– Гамлет меня любил, правда; он говорил и действовал, как влюбленный. Я не лгала.

Качая головой, полный сомнения и сбитый с толку, отец оставил меня одну. После этого воспоминания о словах Гамлета долго терзали меня, я сотрясалась в рыданиях, пока, измученная, не провалилась в тревожный сон.

Позже, в тот день я проснулась и увидела отца, который сидел на моей кровати.

– Проснись, Офелия, и выслушай меня. – Он тряс меня, но не грубо, и теребил свою бороду, явно расстроенный. – Я все это время размышлял, дочь. С моей стороны было неразумно посылать тебя к Гамлету. Мои планы помочь тебе, а заодно и мне, занять более высокое положение при дворе, провалились.

Я села, пораженная его словами, это была почти просьба о прощении.

– Теперь у короля возникли подозрения, и он стал опасным, как затравленный медведь. И без того плохо, что Гамлет впадает в ярость, как безумный. – Отец нахмурился, и его лицо помрачнело. – Никуда не выходи, Офелия. Я не разрешаю тебе появляться в обществе, – приказал он. Прижавшись сухими губами к моей макушке, он опять ушел.

На этот раз я была склонна его послушаться. Но меня сделало покорной скорее отчаяние, чем дочерний долг. Я сидела у себя в комнате две ночи и два дня, мне было наплевать на то, что я пропускаю развлечения в парадном зале. Элнора принесла мне тонизирующий напиток из дикого тимьяна и уксуса, чтобы я очнулась от своей летаргии. Я покорно выпила, но питье камнем легло в мой желудок. И есть я тоже ничего не могла, мне становилось плохо. Элнора щупала мой пульс, разглаживала морщинки на лбу и вкрадчивым тоном старалась выведать, что меня печалит.

– Что ты такого натворила, что твой отец велел мне хорошо охранять тебя?

– Ничего. Правда, я ни в чем не виновата, – ответила я, но больше ничего не могла сказать, боясь расплакаться.

– Возможно, ты и безгрешна, но репутация – вещь хрупкая, ее легко потерять, но часто невозможно вернуть, – сказала она, всматриваясь в мое лицо в поисках доказательств.

Как ее слова задели мою полную страха душу! Неужели это правда, и я погибла?

– Клянусь Богом, я честна. Он лгал мне, когда поклялся, что любит меня!

– Ах, разбитое сердце. Это пройдет, – пробормотала Элнора. От ее жалости мои слезы снова полились, но мои сокровенные тайны остались со мной.

На второй день меня вызвала Гертруда. Я пошла к ней, несмотря на то, что была бледной и слабой.

– Король говорит, что мой сын не влюблен в тебя, – откровенно заговорила Гертруда. – Мне жаль, но не принимай это слишком близко к сердцу. Он еще молод, и просто играет во влюбленного. – Слова королевы не утешили меня, потому что она говорила, как мать, оправдывающая грубость своего маленького сына. Но откуда королева могла знать, что Гамлет вел себя так жестоко? Она не видела того, что произошло между нами.

– Теперь иди и отдохни, так как ты выглядишь совсем больной, – приказала она, с жалостью глядя на меня.

Но мои тревожные мысли не давали мне покоя. Я часами заново переживала свой разговор с Гамлетом, и эти воспоминания возрождали печаль. Почему он презирал меня и смеялся над моей добродетелью? Отговаривал от замужества? Отрицал, что любит меня?

«Мы мошенники. Никому из нас не верь».

Неужели нельзя верить ни обещаниям, данным мне Гамлетом, ни его словам любви и брачным клятвам? Неужели он тоже солгал, когда сказал «Я тебя не любил»? Я не могла понять этого мужа с лицом Януса, который одновременно лгал и говорил правду. Раздраженная и расстроенная, я крикнула отсутствующему Гамлету: «Ты действительно мошенник, если так оскорбил меня своей ложью и обещаниями! Ты не стоишь моей любви!»

Но по мере того, как эта сцена снова и снова повторялась в моем воображении, горечь моя уходила. Я вообразила, будто слышу в его словах нечто иное, кроме отчаяния и гнева.

«Уходи в монастырь! Уходи! Прощай!»

Может быть, Гамлет почему-то умолял меня покинуть королевский двор Дании? Если это так, то почему? Вероятно, он не хотел, чтобы я увидела его месть и ее ужасные последствия. Тогда он посылал меня в монастырь ради моей безопасности, а не для того, чтобы скрыть мой позор? На мои вопросы не находилось ответов, и мысли продолжали мучить меня до тех пор, пока я не испугалась, что безумие начинает поражать мой мозг.

К третьей ночи я больше не могла выносить одиночества. Я должна была увидеться с Гамлетом и поговорить с ним. Я надела свое лучшее платье и корсаж с высоким воротником, не смея показаться нескромной. Причесала волосы и убрала их под шелковую шапочку, расшитую цветами. Я присоединилась к дамам Гертруды, которые собирались в аркаде, чтобы идти в парадный зал на вечернее представление. Они смеялись и болтали, предвкушая удовольствия этого вечера, а я оставалась угрюмой и молчаливой.

Кристиана выглядела оживленной и взволнованной. Ее щеки пылали, а грудь выпирала из тугого корсажа. На шее у нее сверкал зеленый драгоценный камень, под цвет ее глаз. Несмотря на ее недавний позор, Розенкранц снова начал ухаживать за ней. Иногда она оказывала предпочтение Гильденстерну, чтобы вызвать его ревность, а иногда все трое становились лучшими друзьями.

– Я слышала, что лорд Гамлет сегодня вечером устраивает очень интересное представление, – шепнула мне Кристиана, прикрывая ладонью губы.

– Я ничего об этом не знаю, – ответила я.

– Но ты, конечно, знаешь, что делает принца таким безумным и несдержанным в последнее время. Некоторые говорят, что виной тому безвременная кончина его отца, а другие винят поспешное замужество матери.

– Горе на время способно повлиять на рассудок, это естественно, – ровным тоном ответила я. Я не хотела больше обсуждать это, так как подозревала, что она хочет меня подловить.

– А еще говорят… – Кристиана умолкла, и подождала, пока я подниму на нее глаза. Дошли ли до нее слухи о нашей женитьбе? Затем Кристиана выпустила стрелу из своего лука, и она оказалась острее, чем я ожидала.

– Говорят, что принц одержим любовью к женщине, которая его недостойна.

Мое сердце громко стучало, но я не дрогнула.

– И я слышала, что она ему изменяет, и это сводит его с ума, – продолжила она, всматриваясь в мое лицо, чтобы найти подтверждение, что ее выстрел попал в цель.