Самир - Анастасия Шерр

***

— Не понимаю, зачем было сюда тащиться? Бред какой-то. Зачем ты привёз меня в парк аттракционов? Что за детский сад? — я раздражённо ворчала на Елисеева уже добрых полчаса, но он стойко выносил все мои капризы, а на претензии лишь молча кивал. Как болванчик, блин.

Не знаю, что больше меня в нём бесило. Его настырность дурацкая или же равнодушие к моим попыткам поскандалить. А ещё эта долбанная непоколебимость, с которой он решал, куда я сегодня пойду, что буду есть и под каким одеялом спать. И что самое гадкое — он втёрся в доверие к маме, и она теперь была на его стороне. Меня буквально силой вытаскивали из дома и в принудительном порядке водили по магазинам, кафешкам и выставкам, пытаясь вытащить из депрессии, из которой я не хотела выходить. Мне нравилось жить в своём коконе, а любые попытки это изменить приводили в бешенство. Хотя, вполне возможно, это гормоны.

— Ну и? Пойдём на карусельку? Или вату мне сладкую купишь? — продолжала его доставать, надеясь вывести на эмоции и заставить отцепиться от меня.

— Мне не нравится твоё настроение. Не хочу, чтобы ты одна дома сидела. Вот, возьми шоколадку, — Денис дал мне батончик с орехами и продолжил тащить за собой.

— А может, ты сам съешь свою шоколадку, а меня, наконец, оставишь в покое? Поверь, так было бы лучше для нас обоих.

Я, правда, не понимала, чего этот упрямый бугай прицепился ко мне. С виду вроде нормальный мужик. Не то чтобы слишком красивый, но вполне ничего. Статный, высокий. У него притягательная улыбка и добрые синие глаза, что в сочетании со светлыми волосами смотрится очень даже неплохо. Да и не беден. Девчонки за такими мужчинами в очередь становятся. А он ко мне прицепился. К беременной от другого, брошенной им же (другим). Вот чего ему надо, дураку этому?

— Я сам решу, что для меня будет лучше. И для тебя, — упрямый идиот.

Я открыла рот, чтобы в который раз объяснить Елисееву, по какому адресу ему стоит проследовать, но так и застыла, не сказав и слова.

Нам навстречу шагал Самир. И не один, а со своей женой. Они шли по тропинке, держась за руки, а я чувствовала, как остатки моего обугленного сердца превращаются в пепел. Она с животом…

И боль вернулась с утроенной силой. Она вдруг затопила каждую клеточку, и наивная, глупая девочка внутри меня, которая всё ещё надеялась на что-то, заплакала.

Они неумолимо приближались, и я остановилась, глядя в глаза Сабурову.

— Денис, — Самир улыбнулся своей ледяной улыбкой. — Рад тебя видеть.

Елисеев что-то ответил, они пожали руки. А я всё стояла и смотрела. На него. На неё. На её живот. И падала, падала, падала… В бездонную чёрную пропасть.

— Как дела, Света? — до меня донёсся его голос, и внутри вспыхнула истерика.

Усмехнулась.

Как дела? Замечательно. Беременна от тебя. Как и твоя жена. А ты как?

Но так я лишь подумала. Вслух промямлила что-то вроде: «Хорошо, спасибо».

Самир опустил взгляд на мой живот и смотрел на него нескончаемо долго. А потом забрал свою жену и пошёл дальше. Пошёл, вышагивая по ошмёткам моей души. Как всегда.

— Пойдём в машину, — Елисеев мгновенно оценил ситуацию и потащил меня за собой. Я же молча пошла. Разбитая окончательно. Уничтоженная счастливой улыбкой его девочки.

— Отец твоего ребёнка Самир, — констатировал Денис и крепко сжал пальцами руль.

— С чего ты взял? — поёжилась, вспоминая тот взгляд Самира. Теперь и он знает, что я беременна. И… Ничего. Скорее всего, решил, что отец ребёнка Елисеев. А я не собиралась рассказывать правду. Она никому не нужна.

— Логика, Света. Я не идиот. Ты же работала у Самира. Потом ушла. Уже который месяц убиваешься. Не сказала, кто отец ребёнка даже своей маме. Теперь всё понятно.

Я пожала плечами, отвернулась к окну.

Вы знаете, что такое ревность? Нет, я сейчас не о том приятном чувстве, когда хочется закричать всему миру, что этот мужчина твой и только твой. Я о настоящей ревности. Страшной, жуткой. Которая пожирает тебя, как злобный монстр, вылезший из пучины ночных кошмаров.

Я не понимала, что со мной происходит. Та девушка была с другим мужчиной и, судя по всему, беременна от него же. Но чёрная ревность раздирала меня на куски. Тот взгляд Самира, которым он пригвоздил девушку… И её взгляд… Она смотрела на него, как я. С такой же надеждой и затаённой болью. Спутать или ошибиться невозможно, слишком часто я видела этот взгляд в отражении зеркала.

И я её вспомнила. Я видела эту девушку на нашей свадьбе. Она тогда плакала, а я не могла понять почему…

— Кто она? — спросила прямо, глядя на его сосредоточенный профиль.

— Она? — ловко обогнал машину, что ехала впереди, и я вздрогнула от резкого виража.

— Та девушка… Из парка.

Самир бросил на меня короткий взгляд, судя по всему, не ожидал, что я начну спрашивать. А я не могла не спросить.

— Светлана. Она работала у меня несколько лет.

Тело тут же расслабилось, и только теперь я осознала, как была всё это время напряжена.

— И всё? — спросила вкрадчиво, и Самир замолчал на пару секунд.

— Ещё она была моей любовницей. Впрочем, и это в прошлом.

В груди неприятно заныло сердце, но я попыталась придушить глупую ревность. В конце концов, я знала, что Самир не девственник. Это нормально для взрослого мужчины, иметь любовниц.

— Вот как… — что ж, зато многое прояснилось. Понятно теперь, почему она так смотрела на него. Кому как не мне знать, что, познав однажды такого как Самир, забыть его уже не сможешь. Правда, настораживало, что она была на свадьбе. Неужели до сих пор любила его? К сожалению, и на этот вопрос мне известен ответ. Не знаю, как этому мужчине удаётся покорять сердца, но делает он это мастерски. А ещё безжалостно и жестоко их разбивает. — Но это же было до меня, да? — вот он, тот самый вопрос, что рвался наружу уже полчаса.

Самир долго не раздумывал. Ответил сразу, чётко и без запинок…

— Нет, она была со мной и после нашей свадьбы.

Я забыла, как дышать. Открыв рот, как рыба, выброшенная на сушу, уставилась на него широко распахнутыми глазами.

— Что?.. — Он же пошутил? Скажите мне, что он врёт, чтобы отомстить мне за то проклятое кафе! Потому что это очень жестоко. Это зверски жестоко!

— Я думаю, ты должна понимать разницу между жёстким трахом и любовью. Понимаешь, да? Так вот она была для секса. Ты — моей женой. Надеюсь, доступно объяснил, — в последней фразе я отчётливо уловила раздражение, но замолчать сейчас значило бы, что я окончательно сдалась и принимаю всё, что мне бросят. Будто бродячая собака косточку.

— Я понимаю разницу между сексом и отношениями. Но мы ведь были женаты! — не сдержавшись, повысила голос, отчего направленный на дорогу взгляд Самира помрачнел. — И ты так запросто мне об этом говоришь, будто так и должно быть! Это же… Это измена, Самир!