Убийство на верхнем этаже - Энтони Беркли

Однако она решительно отказывалась хоть что-нибудь о себе рассказать, несмотря на все тонкие подходы Роджера.

— А вы когда-нибудь влюблялись, Стелла? — выпалил он, когда она отразила все вопросы, какие он только смог придумать.

К его удивлению, мисс Барнетт не дала ему от ворот поворот, а, напротив, улыбнулась прелестной улыбкой:

— Я влюблена с тех пор, как себя помню, мистер Шерингэм.

— Как! — воскликнул Роджер, потрясенный такой откровенностью. — Но не в одно и то же лицо?

— Именно что в одно.

— Боже милостивый!

— Да. В себя, — кратко пояснила мисс Барнетт. — Я думаю, нам пора.

И они поднялись и пошли.

Вернее, поехали в такси на Шафтсбери-авеню. Тут же в такси Роджер вытащил из кармана и прилепил к верхней губе маленькие черные усики, а еще нацепил на нос огромные очки в роговой оправе. Еще он постарался причесать брови в обратном направлении, отчего его физиономия приобрела донельзя свирепое выражение.

— Что с вами, мистер Шерингэм?! — воскликнула мисс Барнетт, потрясенная до того, что даже снизошла до вопроса.

Роджер взглянул на нее сквозь очки:

— Я всегда гримируюсь, когда покупаю белье юным де вицам. Чтоб не опознали в суде.

Мисс Барнетт только пожала плечами.

— Ну ладно, скажу. Дело вот в чем: мы едем покупать вам вещи в магазин, где работает миссис Эннисмор-Смит, которая живет в «Монмут-мэншинс». Я уже с ней встречался и не хочу, чтобы она меня узнала. А вы ее видели?

— Нет, насколько я помню. По крайней мере, не думаю, чтобы я ее помнила. Но зачем это нам?

— Ну, предположим, я хочу посмотреть, какова она у себя на работе.

— А зачем?

— О, я думаю, это мне пригодится, — ушел от ответа Роджер. — У нее любопытная биография. Не знаю, слышали ли вы, но она выросла в достатке, если не сказать в роскоши, а теперь вынуждена прислуживать в магазине. Пикантно, не правда ли?

— Возможно. Я бы скорее сказала — драматично.

— Драматично, да, в том-то и пикантность. И хотя, смею думать, вам наверняка кажется, что не очень-то красиво изучать человека со стороны, но помочь ничем не могу: такая работа. Мало того, я хочу посмотреть, есть ли у нее характер, вернее, таится ли в ней бесенок и сможем ли мы его расшевелить.

— Но послушайте, мистер Шерингэм…

— Да-да. И вот что я хочу, чтобы вы сделали: потребуйте, чтобы именно она вас обслуживала, и придирайтесь ко всему подряд, не только к вещам, но и к самой миссис Эннисмор-Смит. Я бы просил вас вести себя вызывающе, не то чтобы вульгарно, но крайне заносчиво. Унижайте ее, разговаривайте свысока и все время брюзжите. В общем, ведите себя так, как вела бы себя девица известного сорта. Сумеете?

— Это все очень странно…

— Пусть странно, но для меня это вопрос первостепенной важности. Справитесь?

— Думаю, да, — если сочту нужным. А какая у вас будет роль?

— Я — богатый американец, а вы меня подцепили.

— И вы действительно хотите, — спокойно произнесла мисс Барнетт, — чтобы я изобразила уличную женщину?

— Вот именно. Ну? Сможете? Решитесь?

— Тут кроется что-то более серьезное, чем вы мне сказали, несомненно. Будет ли у меня шанс самой решить, так ли уж необходим этот странный спектакль?

— Нет, не будет. Тут я один все решаю. Если бы мог, я обошелся бы без помощников, но — увы. Струсите — найду кого-нибудь другого, но раз уж вы моя личная и доверенная секретарша, я предпочитаю вас. Но имейте в виду: тут и речи нет о принуждении с моей стороны и вашем долге перед работодателем. Решайте. Итак?

— Ничего не понимаю, объяснение ваше неубедительно, но вы придаете этому такое значение, что я согласна помочь вам, по службе.

— Превосходно! — с воодушевлением вскричал Роджер. — Какая жалость, что вы так скромно одеты, но тут уж ничего не поделаешь. Кстати, если вам ничего не понравится в этом магазине, мы отправимся в другой. Это само собой разумеется.

Он откинулся на сиденье и в раздумье скрестил руки на груди. Он и помыслить не мог ни на мгновение, что мисс Барнетт примет его предложение. Воистину самая непредсказуемая из всех непредсказуемых девиц. Ее участие в деле значительно облегчит задачу.

Дело в том, что еще вчера вечером у Роджера зародилась одна мыслишка. Если выходило, что ни один из мужчин, проживавших в «Монмут-мэншинс», не имел моральной либо физической возможности убить мисс Барнетт, значит, надо раскинуть сеть пошире. И что, в конце концов, такого невероятного в самой идее, что преступник — женщина? Вопрос упирается только в физическую силу, необходимую, чтобы удавить человека, но Морсби сам сказал, когда они осматривали тело, что ее много и не требовалось. Женщина нормального телосложения вполне могла проделать это с тщедушной мисс Барнетт — и не хуже мужчины.

Если это принять, где тогда искать кандидата? Естественно, среди обитательниц «Монмут-мэншинс». И какого рода даму следовало искать? Очевидно, даму с характером, способную принимать быстрые решения, даму в отчаянных обстоятельствах, даму, живущую на пределе возможностей. И среди всех дам «Монмут-мэншинс» миссис Эннисмор-Смит, на взгляд Роджера, выделялась характером, силой духа, бедственным положением. Но способна ли она на убийство? Вот в чем загвоздка, и этого-то Роджер, на основании одной встречи, решить не мог. Он не сомневался при этом, что миссис Эннисмор-Смит была женщина с какой-то загадкой. За ее спокойными манерами скрывалось многое, недоступное посторонним. Сегодняшняя задача состояла в том, чтобы заставить миссис Эннисмор-Смит раскрыться, показать, какими запасами гнева, терпения, решительности, самоконтроля, подчинения обстоятельствам или сопротивления им она обладает, и, по мнению Роджера, подготовленный им сценарий обязательна выведет миссис Эннисмор-Смит на чистую воду.

Ход, что и говорить, был не слишком красивый, и гордиться им не приходилось. С другой стороны, ход сулил эффект, и не только по отношению к миссис Эннисмор-Смит. Роджер знал, что ему будет невероятно интересно, помимо всего прочего, понаблюдать, как сыграет свою роль мисс Стелла Барнетт.

Сама мисс Барнетт, по дороге в магазин, поинтересовалась только одним:

— Хотите ли вы, чтобы я говорила на кокни?

— Легкий акцент, пожалуй, не помешает, — важно заметил Роджер.

И по одному тому, как развязно, чуть повиливая бед, рами, вошла она в магазин, было видно, что в мисс Барнетт погибла актриса.

К ним тут же вышла молодая женщина в черном платье с необыкновенно светлыми, платиновыми волосами.

— Чем могу служить, мадам?

— Я-а-а хочу присмотреть себе что-нибудь нарядное для второй половины дня, — объявила мисс Барнетт, старательно изображая благовоспитанность.

— О'кей, — начал свою партию Роджер, как, по его мнению, сделал бы американец. — Приволоки-ка нам что-нибудь пошикарней, сестричка, и о денежках не беспокойся. У меня с ними полный порядок.