Интрижка - Мелани Морган

— И все?

— Мне нужно возвращаться в офис, — заторопилась она, подумав, что ей совсем тут не место.

Барбаре показалось, что Томас не поймет ее, если в порыве благодарности она заключит его в объятия и расцелует.

— Давайте сначала пообедаем. — Он поставил на порог банку с краской, положил рядом кисти и стал рыться в карманах в поисках ключа. — Директора по связям с общественностью ведь иногда обедают, правда?

— Сейчас я должна быть на торжественном обеде в больнице. И ты тоже. Там ты должен был увидеть, как я великолепна, неподражаема, бесподобна!

— Я уже видел тебя в деле. Ты любому дашь сто очков вперед. — В его голосе не было и тени насмешки. — Ты скучала без меня?

— Конечно нет. — И это было правдой. — Я ведь не поехала туда.

— И небо не обрушилось на землю? Кажется, в тебе что-то изменилось.

Уже собираясь сказать, что незаменимых людей нет, Барбара сообразила, что этой фразой сыграет на руку противнику. Прошлой ночью она старалась не думать, что Томас принадлежит к семье Стивенсон, сегодня же просто забыла об этом.

— Соня заменит меня на открытии. У меня более важные дела.

— Не сомневаюсь, что твоя помощница будет рада распустить хвост и показаться во всей красе. — Томас легонько подталкивал Барбару к входу в дом. — У нее светлая голова и много честолюбия.

— К тому же она замужем. — Вот так пятясь, Барбара впервые обнаружила, что способна на такое чувство, как ревность, и быстро добавила: — Если я уйду из торгового дома, то заберу ее с собой.

— Ты рассматриваешь такую возможность? Это уже прогресс.

— Я не рассматриваю никаких возможностей.

— Нет? Ну и ладно. Не собираюсь спорить с тобой. Но не забывай, что Соня может не пожелать отправиться с тобой в неизвестность.

— Ты действительно полагаешь, что Соня захочет работать на вас? — не сдавалась Барбара.

— Я могу предложить ей это, а она может и отказаться, — ответил Томас, закрывая дверь и подталкивая Барбару по коридору в направлении кухни. — Могу поспорить, что Соне очень хочется самой возглавлять какой-нибудь отдел. А пока она находится под твоим началом, этим мечтам не суждено сбыться. Она всегда будет вторым номером.

— Может быть, — согласилась молодая женщина.

Томас работает с ней всего ничего, а уже успел узнать ее помощницу лучше нее самой. Почему она считает преданность Сони чем-то само собой разумеющимся? Почему была так невнимательна к ней?

— Поверьте мне, никто из ваших служащих не последует в изгнание за семьей Ровенталь. Все будут озабочены тем, чтобы не потерять свое место… Лучше проходи и расскажи мне о сегодняшнем утре.

— О сегодняшнем утре? — Барбара и сама еще не успела до конца осмыслить то, что произошло несколько часов назад. — А что делал ты? Чарлзу уже известно, какую игру ты затеял?

— Я не отчитываюсь перед Чарлзом. К тому же мне уже известно все, что касается тебя. — Томас взял ее под руку и почти насильно повел в кухню.

— Неужели?

Голос Барбары звучал несколько возбужденно. Может, она действительно была возбуждена? Ведь ее розовый рот притягивал многих мужчин, а обратила она внимание только на него, Томаса Челси. И прошлая ночь была тому прекрасным подтверждением. Она беспокоилась за него, хотела утешить, помочь ему. Теперь настал его черед сделать что-нибудь для Барбары.

— Я спросил первым, — настаивал Томас. — Ты же знаешь, где у меня кухня.

— Послушай, я пришла поблагодарить, а не…

— Так благодари же!

Он крепко прижал Барбару к себе, чтобы она не могла увернуться, и поцеловал. Почувствовав сопротивление, Томас остановился. Карамельно-розовые губы, голубые глаза ребенка и хрупкая шея — все это он уже видел сегодня во сне. Он внутренне замер, ожидая отказа. Но отказа не последовало.

— Тебе не следовало стричься. Прическа получилась просто ужасная.

— Спасибо за комплимент, — быстро ответила она. — Теперь я скажу все, что хотела сказать…

— В кухне, Барбара! — скомандовал Томас, по-прежнему обнимая ее за талию. — Я никуда не отпущу тебя, пока не узнаю, как все прошло. Ты встретилась со своей матерью?

— Да. — Уже давно она никому не отвечала на вопросы, касающиеся ее матери. Но таиться от Томаса не имело смысла. Ведь именно его она пришла благодарить за то, что вновь обрела свою мать. — Я видела ее.

— И?

— Мы долго разговаривали. Она многое мне рассказала. — Томас наконец отпустил ее талию. — Садись и рассказывай!

— Нет, мне действительно нужно идти. Завтра у нас торжественный обед основателей фонда.

— Пусть Соня позаботится об этом. Немного практики ей не помешает. А ты выглядишь усталой.

— Спасибо.

— Я просто говорю, что вижу, а не собираюсь тебя обидеть, Барбара. Но на тебя все равно будут обращать внимание, если ты сейчас выйдешь на улицу.

Вздохнув, она сдалась и направилась было к дивану. Но передумала и придвинула к столу деревянный стул.

— Только избегай пакетов с кофе на вынос.

— Ты никогда этого не забудешь?

— Нет, — просто ответил Томас. — Это был поворотный момент в моей жизни. Такое не забывается.

За эти дни в его жизни набралось множество таких моментов. Когда мисс Ровенталь дала понюхать подаренные ей Томасом духи. Когда она поправляла его галстук. Ощущение шелковистой кожи и ускользающего от поцелуя рта. Тонкая ткань мокрой блузки, обтягивающая высокую упругую грудь. Ее ноги, обвитые вокруг его талии, и тихий мягкий голос, просящий не останавливаться…

— Ты знал, кто я такая, — спросила Барбара, — тогда у торгового дома?

— Нет. Я ожидал увидеть старую деву, у которой вместо сумочки портфель с документами.

— Надеюсь, в последствии ты не разочаровался, что это оказалось не так, — рассмеялась Барбара.

— Ничуть, — заверил ее Томас. — Вообще-то, если бы у тебя в руках были пакеты с эмблемой торгового дома, а не других магазинов, то я, возможно, и догадался бы.

— Вне всякого сомнения.

— Расскажи мне о твоей маме. Как она встретила тебя? — попросил Томас, поставив свой стул рядом со стулом Барбары.

Он всеми силами пытался подавить в себе желание снова оказаться в постели с этой женщиной. Все, что угодно, только бы забыть, как она расстегивала его рубашку или что он сидит достаточно близко от нее, чтобы начать расстегивать то, что надето на ней.

— Мы проговорили довольно долго. И мама рассказала, что отец потерял к ней всякий интерес примерно через год после их женитьбы.

— То есть брак оказался краткосрочным?

— Честно говоря, верность не самая сильная из сторон моего отца, — вздохнула Барбара. — Он был женат трижды… а сколько наверняка было всяких увлечений! Из-за меня мама тянула с разводом так долго, как только могла. Потом она встретила Джона и поняла, что такое настоящая любовь.