Благословенная любовь - Энн Джозефсон

— Когда ты бросила меня, я очень изменился. Разумеется, матери это не понравилось. Я уверял всех, что хочу играть в профессиональный футбол, но на самом деле не собирался посвящать ему всю свою жизнь. Я думал, что поиграю в колледже, а потом поступлю в юридический институт и займу свое место в фирме, как ожидали этого мои родители.

— Что заставило тебя поступить по-другому? Я давно хотела задать тебе этот вопрос, узнав из газет, что ты подписал контракт с «Марлинами».

Брэнд и сам удивлялся, что спокойно рассказывает Дэни подробности своей жизни, о которых не знает ни один человек, распахивает перед ней душу и делится переживаниями, которые он давно похоронил в самом дальнем уголке своей памяти. Дэни стала его другом, которому он мог доверять. Брэнд сильнее прижал ее к себе и опять откашлялся.

— Мои родители любыми способами давали мне понять, что им наплевать на мои желания. Поэтому моя мать и наговорила тебе кучу гадостей. Я все эти годы не мог смириться с тем, что они фактически выгнали тебя из дома. Когда я учился на первом курсе колледжа, меня зачислили в состав национальной сборной, и я послал к черту родителей со всеми их планами, касающимися моего будущего. Мать пришла в ужас. Отец тоже не одобрял моего поведения, но в отличие от матери редко заводил об этом разговор.

На следующий год, пройдя специальный отбор, я позвонил домой. «Марлины» брали меня в основной состав. Я хотел, чтобы мои родители порадовались за меня, гордились моим выбором, который я сделал сам. Или, может быть, мне, наоборот, хотелось разозлить их? Я не знаю. Мать, узнав об этом, рассвирепела, и они с отцом, не теряя времени, отправились в Атланту, чтобы отговорить меня от подписания контракта.

Был туман, дорога была мокрая. Отец столкнулся с прицепом на старом шоссе между Карендоном и Атлантой. Он умер на месте. — Брэнд замолчал и еще крепче прижал к себе Дэни, надеясь, что исходящее от нее тепло рассеет боль невосполнимой утраты, которая мучила его столько лет. — Мама отделалась несколькими синяками. Я винил себя в гибели отца, и мне было стыдно до такой степени, что я уже почти решил бросить футбол, но тут появился дядя Джимми и уговорил не бросать дело, которому я хотел посвятить всю свою жизнь.

Дэни нежно погладила его по щеке. Брэнд знал, что она понимает и любит его таким, какой он есть. Но для него было гораздо важнее, чтобы Дэни помогла ему найти себя, поверить в принимаемые им самим решения, какими бы они ни были — хорошими или плохими.

Брэнд только сейчас понял причину собственных поступков. Словно испорченный подросток, он отринул то, чем хотел заниматься, и умышленно выбрал тот путь, который ненавидела его мать. Он посвятил свою жизнь футболу, стал профессиональным игроком. К тому же, блестяще играя, он зарабатывал хорошие деньги. Он решил идти своей дорогой, не в силах простить родителям, что они разлучили его с женой.

Но Брэнд жалел свою мать и хотел хоть как-нибудь ее утешить. Поэтому он женился на Мэрил. Когда их брак разрушил дружбу, которая была между ними, он обвинил в этом всех, кроме самого себя, — свою мать, мать Мэрил, даже крошечного беспомощного младенца, из-за которого им пришлось отложить развод. В перерывах между сезонами Брэнд учился, чтобы получить степень бакалавра, как мечтал его отец, и со временем возглавить семейную фирму.

— Как получилось, что вы с Мэрил сошлись?

— Фил, тот самый Фил, за которого Мэрил сейчас собирается выйти замуж, порвал с ней сразу же после аварии, которая приковала его к инвалидному креслу. Мэрил и я проводили много времени вместе, мы плакали друг у друга на плече. Мы позволили нашим матерям подтолкнуть нас к браку. Все, что нам удалось в этом браке сделать, — это доказать, что дружба и любовь — разные вещи и дружба не всегда перерастает в любовь. Когда родилась Ли Энн, мы не были уже даже друзьями.

Дэни кивнула и взяла Брэнда за руку.

— Мы развелись. Мэрил с Ли Энн вернулись к ее родителям. Некоторое время она пыталась справляться со своими материнскими обязанностями, но я думаю, что девочка постоянно напоминала ей о нашей несостоявшейся совместной жизни. Через полгода Мэрил оставила дочь. Наши матери заменили Ли Энн родителей и взяли на себя заботу о ней.

— Бедный ребенок! Почему ты не взял ее к себе?

Брэнд подавил гнев, который вспыхивал в нем каждый раз, когда он вспоминал развод с Мэрил.

— Судья заявил, что девочка не может жить со мной. Потому что половину года я играю в какие-то несерьезные игры, а в остальное время занят учебой в институте.

Боль исказила лицо Дэни.

— Это несправедливо. Футбол — это твоя карьера. Мне кажется, ты проводишь с Дэйвом достаточно много времени, этим не каждый отец может похвастаться. Ты хорошо зарабатываешь, получаешь неплохие деньги, в свободное время занимаясь адвокатской практикой, так что вполне в состоянии обеспечить нас всем, и не только необходимым, а даже сверх того.

— Ты права. У меня остается больше свободного времени, когда я играю в футбол, нежели когда я работаю в фирме. За один сезон я зарабатываю больше денег, чем я заработал бы в течение десяти или более лет, практикуя юристом полный рабочий день. Поскольку Мэрил опротестовала мое заявление, судья все равно не даст разрешение на опеку. Наши матери заставят ее снова судиться со мной…

Брэнд замолчал, размышляя о том, что, может быть, ему не стоило так откровенно лезть на рожон, во всем поступая назло своей матери? Может быть, если бы он пошел на компромисс…

— Ты пытался получить опекунство над собственной дочерью? — удивленно спросила Дэни.

— Да, когда Ли Энн было два годика. Она устраивала истерики каждый раз, когда видела меня, отказывалась идти со мной куда-либо. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что мама и Мардж Шеридан пугают ее мной. Я купил этот дом и еще один дом в Атланте и пообещал нанять для нее няню. Я даже оборудовал для нее комнату в доме в Атланте, поскольку собирался провести там следующие несколько месяцев. А потом судья сообщил мне, что для Ли Энн будет лучше, если она круглый год будет жить в Карендоне, несмотря на то что ее мать почти не бывает с ней.

— И ты отказался от нее? — Дэни посмотрела на Брэнда. Ее глаза блестели от слез.

Теперь Брэнд понимал, что вполне мог предотвратить конфликт с дочерью, и, злясь на самого себя, сердито воскликнул:

— Что я мог сделать? Я старался приезжать как можно чаще и не задерживаться надолго, но Ли Энн начинала вести себя отвратительно, стоило лишь мне появиться в их доме. Я понял, что она меня ненавидит, и больше не мог выносить это. Тогда я решил оставить ее в покое.

Дэни кивнула, давая понять, что понимает всю глубину его страданий.

— Брэнд, из слов Мэрил я поняла, что ее бабушки отказались держать ее у себя. Почему они так поступили, ведь Ли Энн провела у них большую часть своей жизни?

— Они всего лишь использовали ее, пытаясь вновь соединить меня и Мэрил. Когда я женился на тебе, а Мэрил вернулась к Филу, думаю, они поняли, что из их затеи ничего не выйдет. Ли Энн потеряла для них свою ценность, и они решили поскорее от нее избавиться. Представляю, как они будут совать нос в ее жизнь, когда она повзрослеет и ее нужно будет выводить в свет.