Ребенок от отчима - Анна Леманн

— Так скажи ей, что не хочешь, чтобы она уезжала, — советую, сочувственно глядя на влюблённого племянника, который мучается из-за своих чувств.

— А я, думаешь, не пробовал? Упрямая она! Как её отец!

— Ну, значит, езжай с ней.

— Делать мне больше нечего! Хочет уехать? Пусть едет! Разведут — вернётся! И поймёт, кто прав был! Я ей ещё и припомню! Всю жизнь припоминать буду!

— Ох, влюблённые такие слепые и гордые…

— Харе, Карим! Давай в машину! Поедем к маме. Там твоя прости-господи пришла и в уши ей такие дифирамбы заливает, что даже я скоро слезу пущу от того, какой ты козёл. Но мать не ведётся. И всё же… забери эту ненормальную… Алиска ей скоро все глаза выцарапает.

Катя

— Катюша! — восклицает дедушка, войдя в палату с двумя пакетами гостинцев. — Девочка моя! 

— Дедуль, — тяну и шмыгаю носом, увидев родного человечка. Готова сейчас прыгнуть к нему в объятия и долго-долго плакать. Из-за мамы, которая чуть нас не убила. Из-за того… что Кариму поверила. И прониклась к нему симпатией. И теперь у меня появились подозрения, что он раньше не хотел меня видеть. 

Вдруг мама не хотела нас познакомить раньше? И поэтому никогда не приглашала, говоря, что её муж не желает видеть лишних людей в доме.

Приподнимаюсь на кровати немного и смотрю на дедушку, боясь отвести взгляд и понять, что я вновь одна. После того, как ушёл Карим, ко мне ненадолго зашла подруга, которая ругалась на мою маму-«кукушку». А когда она ушла… то почувствовала себя особенно одинокой.

— Ну всё, дурёха! Хватит рыдать! — дедушка берёт стул и садится рядом, отложив пакеты и приобняв меня. — Главное, что ребёнка спасли. Всё хорошо! И с тобой, и с малышом! А то, что в больнице будешь, так ещё лучше! Подлечат, успокоят и витаминами организм напитают.

— Ага! Со мной моя крошка, — опускаю руки на живот и глажу ещё не родившуюся дочь. — Со мной.

— И что нам теперь делать? — вздыхает дедушка, утирая следы моих слёз.

— Ну… лечится, а потом ждать появления малышки, — пожимаю плечами, смотря на пузико. Маленькое ещё, но такое значимое.

— Я про твои шуры-муры, — сурово уточняет дедуля. — Когда собиралась мне сказать, что беременна от Карима?

— Я… — растерянно пытаюсь собрать мысли воедино. — Откуда узнал? 

Кто ему сказал? Ведь о том, что он отец моего ребёнка, знали только я и Карим. Даже Алиске ещё не призналась.

— Сам папаша оповестил меня, — не скрывает прародитель. — Ну так что?

— Не собиралась я никому рассказывать, — опускаю глаза в пол, но затем поднимаю их обратно на дедушку. — А как тут расскажешь? Привет, дедуля! Знаешь, а я жду ребёнка от мужа моей мамы. Так? Ты бы меня осудил и разочаровался во мне. Но ведь когда мы переспали, я не знала, что Карим мой отчим. Понимаешь? 

— Не осудил бы. Я твою бабушку тоже из другой семьи увёл. Она замуж только вышла, а я друг её жениха. Только из армии вернулся. Хотел сразу к ней и замуж звать. Да только… Ох! Прямо со свадьбы похитил красавицу свою.

— По мне очень милая и романтическая история. А у меня не очень... 

— Ты мне одно объясни, — начинает дед, но уже мягче. — Куда смотрела, когда такого взрослого мужчину выбрала? Они же все почти сейчас женаты, либо с кучей детей. Не понимала, что из семьи его увести можешь? Детей без отца оставить?

— Ни о чём я не думала, — бурчу, понимая, что он прав. Но я ведь тогда не рассчитывала на долгие отношения. — Дурочкой была.

— И что делать собираешься?

— Рожать, — повторяю. — Если захочет с ребёнком общаться, то запрещать не буду. Участвовать в его воспитании — тоже. А что ещё?

— Карим предлагает к нему переехать, пока ты беременна, чтобы присматривать за тобой! — на выдохе тараторит, наблюдая за моей реакцией.

— Дедуль…

— Не глупи, Катя, — прерывает он меня. — По сути, он прав. Беременность не шутки, и если хочешь сохранить малыша, то лучше под присмотром быть. Я не смогу за тобой присматривать двадцать четыре на семь. Да и мне так спокойнее будет, если рядом с тобой всегда будет человек, которому вы не безразличны.

— Дед, у нас через две недели самолёт во Францию, — напоминаю ему. — Ты же помнишь? Ты же не передумал?

— И насчёт этого, Катюш, — неловко мнётся, рукой потирая шею. — Как я понимаю, ты своим переездом от Карима и матери решила бежать?

— Ну… нет. Я с Алиской хотела, — сознаюсь во всём. — Просто… понимаешь… она тоже в положении. Она от отца бежит, а нас с тобой, чтобы справиться с ребёнком помогли. Да и веселее там.

— И эта с икрой… — вдыхает дедушка, расхохотавшись. — А Мириам?

— Нет. Она не беременна, — обиженно бурчу на дедушку, который нашу беременность с Алиской «икрой» назвал. Мы ему что, рыбки?

— В любом случае подумай, нужна ли тебе сейчас эта Франция, — отговаривает меня дедуля. — Врачи тебя через две недели не выпишут, это точно. И я, по-честному, не хочу родину покидать. Только ради тебя согласился на переезд. Да и Карим. У мужика первый ребёнок. Не думаю, что отпустит!

— Пусть за женой своей смотрит. А я сама буду решать, что мне делать и где жить.

— Так разводятся они.

— Знаю.

— Нравится он тебе? Да? — догадывается родитель, усмехнувшись. — Вижу по глазам, что нравится. Так это ещё лучше.

— Не знаю, дедуль. С одной стороны, он хороший, заботливый, но… есть в нём одна отталкивающая черта.

— Какая?

— Неважно, — кидаю, вспоминая с какой агрессией он требовал аборта. — Я уже тебе сказала, что с ребёнком видеться запрещать не буду. Но и жить с ним тоже не буду. Я не содержанка, и ребёнка не ради его внимания сохранила.

— А ради ребёнка жить с ним попробовать не хочешь?

— А кому это надо? — спрашиваю его. — А вдруг я завтра влюблюсь в кого-то? И что тогда? Или он влюбится в другую? Глупость всё это! Жить вместе надо лишь для друг друга, а не для малыша. Только психику ему сломаем.

— Настаивать не буду, — отвечает дед, но вижу, что обиделся на мои резкие высказывания. — Но скажу так. Мужик он, и правда, не простой. Трудно с ним будет. Но и не ужасен он. Получше всяких там пьяниц, алкоголиков и дебоширов. Вы с ребёнком всегда будете обеспечены. Накормлены, одеты, в тепле. Мне старику легче умирать будет, если буду знать, что в надёжные руки тебя отдал.

— Я не собираюсь продаваться из-за денег и роскоши, — произношу, насупившись. — И ты о смерти не думай!

— А я тебя не прошу об этом. Пока давай переедем к нему? — всё же настаивает. Мужская солидарность? — А вот родишь ребёнка и тогда решишь. Хочешь самостоятельную жизнь или всё же приглядишься к отцу своего ребёнка.