Ребенок от отчима - Анна Леманн

— Прости, — обнимаю её сзади, понимая, что вновь сорвался на беременную жену. И не по делу. — Просто эмоции требуют выбраться наружу.

— Не надо подлизываться, Карим! Кричи на воздух, если так уж хочется покричать! На нас, — гладит свой животик, — не надо! А то мы можем обидеться, и папочка долго будет просить извинения. Ясно тебе, крикливый? — ослепляет меня улыбкой.»

Вот я и кричу на воздух.

Во всё горло!

Выпуская пар в никуда.

Я должен прийти в себя к моменту, когда Катю выпишут. Я должен вернуть себя прежнего, иначе могу потерять и их. Свой очередной шанс на счастье.

За спиной тормозит спорткар и, развернувшись, я тут же его узнаю. Племянник.

Выходит из машины и, опершись о неё, молча ждёт, пока я закончу бессмысленную трату энергии. 

Не осуждает, не считает глупым и психом. Понимает, что со мной творится и как хреново мне сейчас… и поймёт окончательно, когда я признаюсь и ему в том, что совратил падчерицу.

Его подругу!

Ударит, наверное…

Заслужил.

— Зачем приехал? — спрашиваю Рустама, идя к нему и его машине. 

— Угадай с трёх раз, — пожимает плечами, подарив мне понимающую улыбку. — Мой дядя ушёл в себя. Рушит всё в доме, орёт со скалы, пьёт в гордом одиночестве, — намекает на бутылки от пива около обрыва. Но они не мои. — Как думаешь, зачем я приехал?

— Чтобы сдать меня в психушку? — предполагаю и тяну ему руку для рукопожатия.

— Заманчивая идея, но пока рано, — хмыкает, расхохотавшись. Пожимает мне руку и указывает в сторону каменной равнины, на которую можно сесть. — Рассказывай, что произошло и что с тобой? Что тебя из себя вывело настолько? 

— Катя беременна, — произношу на одном вздохе.

— Ну знаю, — кивает расстроенно. — Но не от тебя же. Так что расслабься! Будешь дедом, раз отцом не вышло.

Поджимаю губы.

— От меня, — шепчу, и вместо смущения, в этот раз радостно и с гордостью. А чего, собственно, мне стыдиться перед племянником. У нас с Катей всё тогда по обоюдному согласию было.

— Да ладно, Карим!

— На дне рождении Алисы, — уточняю. — Я, млять, не знал, что она дочь Ольги. Понимаешь? Знал бы… Никогда! Впервые изменил жене и получилось, что с её дочерью! Неловко вышло, когда Ольга познакомить нас решила. А потом узнал, что она беременна! Дважды счастливчик! Скажи?

— Ты, конечно, извини, старик, что в такие дела лезу, но у меня всегда есть презик. В машине, в кармане и даже в кошельке. Мог бы попросить. Чего уж, не поделился бы? Тогда бы не было такой ситуации...

— Я таблетку ей после дал, — делюсь сокровенным. — Хрен его знает, почему не сработала.

— Карим, Катя на аборт не согласится. 

— И не надо.

— Решил рискнуть?

— Я на УЗИ был. У меня дочь будет, малой, — произношу с усмешкой. — Девчонка, Рус. Понимаешь? Дочь у меня будет! Моя!

— Уверен, что девчонка? — с сомнением переспрашивает, смотря на меня с болью. — Ну… может, как в прошлый раз?

— Уверен, как никогда! Два врача смотрели и говорят — девочка будет! Плюс к тому, когда выкидыш начался, тоже подтвердилось, что девчонка.

Долгое время смотрю вперёд и представляю, как буду водить свою малышку в бассейн, на танцы или куда она сама захочет. Как буду ей деньги на всякие там платья и косметику давать.

— Тогда, старик, поздравляю! — наконец заговаривает Рустам. — Но втащил бы тебе, по чесноку. Я тогда Катю от одного урода спас, который поиметь её хотел, а ты… Я это сделал, чтобы ты на неё залез? Разочаровываешь, дядь...

— Так вышло, Рус.

— Я ж жениться на ней хотел, — рассказывает, со вздохом. Встаёт и начинает ходить передо мной. — Сам же говорил, выбрать себе хорошую. Я и выбрал себе, а ты её... Она мне всё отказывала. Чушь про мою любовь к Алисе несла. А теперь всё понятнее становится. Просто ребёнка мне вешать не хотела. Благородная! А могла бы! Я чужих детей не боюсь! Да и получается, что Катя… с отчимом. Оу!.. представляю, что в её голове творится сейчас. Н-да, нелегко девчонке все эти месяцы было!

— Я развожусь с Ольгой, чтобы Катю не смущало, что у неё дочь от отчима.

— Женишься на Котёнке?

— На Кате? — переспрашиваю. — Не знаю… Глупо это. Да и перед профессором стыдно. Лучше просто ребёнка вместе воспитывать будем.

— А чего глупого? — возвращается обратно ко мне. — У вас дочь общая. Катя девчонка правильная. Глупо будет, если станешь для единственной дочери папой на выходные. Это не круто, старик. Поверь, я знаю!

— Да я и сам хочу участвовать в жизни Кати и малышки. Но не знаю… между нами нет любви. Какой брак и отношения? Да и она не согласится никогда! Я для неё отчим и гад!

— Ты ещё скажи, что она тебя не вставляет! — восклицает Рустам. — Не хочешь её в койку затащить. Не поверю! Даже я хочу… кхм… хотел. Бред несёшь, Карим! Она тебя вставляет! По лицу вижу. Так что бери её в охапку, как только выйдет из больницы и пару дней из кровати не выпускай. Ласкай, целуй и всячески ублажай, чтобы сразу после развода с её матерью согласилась на брак с тобой. Женой хорошей будет тебе, а матерью для ребёнка тем более! 

— Рустам, следи за языком.

— Я не только за ним слежу, но и за глазами своими. У вас будет дочь, и это гораздо круче какой-то там любви, — по-мужски закидывает мне руку на плечо и философствует, как бывалый семьянин. — Ты Катю полюбишь только за то, что родила тебе кроху. Я тебя знаю. А Катя в тебя тоже влюбится. Ты главное, сухаря выключи и иногда к ней нежнее относись. Повторю последний раз — Катя в сказки верит и принцев.

— У вас с Катей что-то… было? — спрашиваю с хрипотцой в голосе.

Ревную, чёрт возьми, Кису.

Как представлю, что после меня ещё кто-то был у неё, так шею свернуть хочется и ей и её партнёру.

— Ревнуешь? — догадывается Рустам, но не дразнит и не провоцирует. — Да не было между нами ничего. Мы друзья. Ближе она никого не подпускает. Так что зелёный свет!

— Посмотрим по обстоятельствам, как оно будет. А сейчас… говори ты, — меняю тему, потому что его сводничество меня раздражает. Мы с Катей сами как-то всё решим. — Чего грустный?

— Ой, брось!

— Говори!

— С Алисой поцапались, — закатывает глаза. — Она уезжать в свою Францию решила и никого не слышит. Говорю ей, что её там как дурочку разведут и никто помочь не сможет, а она… уеду, уеду. Выбесила меня, короче. До трясучки.

— Переживаешь за неё?

— А как не переживать, Карим! — восклицает. — Мы с ней не один год бок о бок живём. Родная для меня стала. Знаю ведь её и понимаю, что придёт какой-нибудь француз и её наивностью воспользуется. Это она только со мной кусается, а с другими прям ангел святой.