Спасенные - Джим Горант

Квалификация и знания Хасс были уникальными. Признанный эксперт по законодательству в области охраны животных, она к тому же обладала бесценным опытом работы в крупных компаниях. Работая над последней статьей, она досконально изучила различные организации защитников животных. Хасс давно занималась животными, однако не проявляла непосредственного интереса к тому, как разрешится дело Вика. Стив Зет вспомнил о ней в конце сентября.

Она еще раз взглянула на розовый листочек бумаги, набрала номер и спросила Майка Джилла. Его энергичный приятный голос зазвучал в трубке. Он объяснил Хасс, откуда узнал ее имя, и рассказал о состоянии судебного дела и собаках. Джилл объяснил, что они ищут того, кто может следить за предстоящим процессом и последующими событиями.

Под конец он спросил:

— Вам это интересно?

Хасс затруднилась с ответом. Она уже давно не следила за этим делом. Она видела заголовки в газетах, уяснила для себя суть обвинения, но не интересовалась им. Для себя она решила, что это еще одно дело о собачьих боях. Они всегда заканчивались одним и тем же: много умерщвленных собак и мало справедливости. Учитывая, что в этом деле фигурировала знаменитость, по-иному оно и не могло завершиться.

Буквально в течение часа она поняла, что там, за сотни миль от нее, дела оборачивались совсем по-другому. Почти миллион долларов был отпущен на содержание собак, проведено индивидуальное тестирование, предполагалась их реабилитация с участием организаций защитников животных.

Процесс наверняка станет долговременным и вызовет противоречивые отклики. В подобных случаях, когда обеими сторонами проявляется много эмоций, неизбежно в конце будут разочарованные. Ей нужно время, чтобы подумать над этим предложением и посоветоваться со своими коллегами в Вальпараисо, поскольку часть нагрузки ляжет и на них.

Хасс переговорила со своими руководителями и коллегами, и все единодушно советовали ей принять предложение. Несколькими днями позднее она позвонила и дала свое согласие. В суд внесено официальное представление, и 15 октября Ребекка Хасс была назначена попечителем сорока восьми собак, оставшихся от питомника «Бэд-Ньюз».

Ей было рекомендовано представить свои предложения по размещению собак до того времени, как для Вика будет определено наказание, что должно было произойти в начале декабря. Таким образом, у Хасс было шесть недель на то, чтобы обследовать собак, вживить им микрочипы, составить форму заявления, связаться с группами спасения животных и приютами, рассмотреть заявления и организовать встречу отобранных групп и приютов с собаками, решить, каких собак кому отдавать, и составить отчет.

Хасс уже давно выбросила клочок розовой бумаги, всунутый в ее дверь, однако ощущение срочности, рожденное этой запиской, только сейчас стало реальностью. Пройдут месяцы, прежде чем это ощущение оставит ее.

Прошло всего тридцать шесть часов с того момента, как Ребекка Хасс согласилась стать попечителем собак Вика, а она уже с ног до головы покрыта всеми возможными собачьими выделениями: слюной, кровью, рвотой, мочой, фекалиями. Она знала, что порой, исполняя закон, приходится пачкаться, однако не предполагала, что ее профессиональная деятельность заведет ее в обветшалые приюты для животных в сельской Вирджинии, где она будет прыгать вокруг питбулей.

На следующий день после того, как суд утвердил ее попечителем, она утренним рейсом вылетела из Индианаполиса в Ричмонд. Если ей придется устраивать каждую собаку, ей нужно каждую собаку увидеть своими глазами.

Помимо этого, требовалось заново оценить состояние каждой собаки. Прошло уже шесть недель с тех пор, как группа экспертов проводила тесты. Еще шесть недель жизни в питомнике: лая, ограниченного пространства, отсутствия движений и прогулок, невнимания, невозможности контактов с людьми и другими собаками. Все, что накопилось за предыдущие четыре месяца, продолжало развиваться дальше. Будут ли по-прежнему верны оценки экспертов?

Несмотря на то что Хасс провела много времени с собаками, она понимала, что оценивать их не может. Тим Рейсер вновь направился в Вирджинию. Последующие три дня они вдвоем провели с собаками, вынимая каждую из них из клетки на длительное время. Они пробовали водить на поводке каждую собаку и отпускали ее побегать во дворах приютов. Они наблюдали, как каждая собака общается с сородичами. Они играли с собаками, водили и гладили их.

Хасс никогда в жизни не приходилось проводить столько времени с питбулями, но сейчас, окунувшись в их мир, она недоумевала, почему об этих собаках существует такое плохое мнение. Это были обычные собаки, со всеми присущими собакам достоинствами и недостатками. Как и всякие собаки, питбули могли быть ласковыми, дружелюбными и любящими, а могли быть и неуправляемыми, невоспитанными и склонными к невероятно глупым поступкам, по людским меркам.

В силу различных причин ранее на питбулей не распространялась стандартная схема: собаки вызывают страх, это служит своего рода рекламой, и численность их возрастает. В девятнадцатом веке совсем другие собаки казались людям злобными и коварными существами, вызывая одновременно страх и отвращение. Этими собаками были бладгаунды[11].

Каждый раз, когда происходило что-то с участием бладгаунда, страницы газет пестрели описаниями их агрессивности. Почему? Обыватели подразумевали под бладгаундами множество пород, помимо длинноухих спутников детективов из Скотланд-Ярда в телевизионных фильмах. Любая собака, участвовавшая в розыске и охране людей, была для них бладгаундом. В те времена писали об ирландских бладгаундах, сибирских бладгаундах, кубинских бладгаундах и многих других.

Многие из этих собак использовались для розыска бежавших узников и рабов, охраны складов и домов, поэтому в них культивировалась агрессивность и чувство собственной территории. Выполняя упомянутые обязанности, они часто попадали в ситуации, когда их натравливали на людей, и многие случаи, как можно было предположить, заканчивались весьма плачевно.

Бладгаунды приобрели репутацию страшных и кровожадных монстров. Этот образ вселял в людей страх и одновременно привлекал к этой породе тех, кто стремился стать обладателем крутой собаки. Поголовье бладгаундов росло, а новые владельцы не собирались делать их домашними любимцами. Многие из них не имели понятия о том, как правильно воспитывать собаку, даже если бы захотели заниматься этим. В результате многие бладгаунды не умели вести себя с людьми и были неадекватны в незнакомых ситуациях. Число инцидентов с участием бладгаундов росло, а вместе с ними рос и страх.

Что же явилось причиной изменения имиджа бладгаунда? Произошло ли это благодаря быстрому изменению отношения к ним в обществе или осознанию проблемы их владельцами? Отнюдь. Это произошло благодаря появлению немецкой овчарки. Этих собак завезли в Соединенные Штаты примерно в 1910 году, и они быстро завоевали репутацию прекрасных, в меру агрессивных охранников. По иронии судьбы, благодаря такой репутации их численность увеличилась, особенно среди неумелых владельцев. К 1925 году немецких овчарок развелось так много, и они доставляли столько хлопот, что в городе Куинс штата Нью-Йорк их решили запретить. В 1929 году немецких овчарок запретили в Австралии.