Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

Лишний раз подивившись ее тупости, я ответила:

– Деньги. Американские. Доллары. Легко превращаются в рубли.Впрочем, можно хранить и так.

– Это взятка? – ужаснулась служащая.

Решив, что сумма показалась ей недостаточной, я добавила ещеодну бумажку.

– Немедленно уберите деньги и уходите, – заклокоталабрюнетка. – Что вы себе позволяете?

– Ну неужели вам трудно дать мне адрес Якунина?

– Пошла вон! – завизжала красавица.

– Как вы разговариваете?

– А ты не клиент, – окончательно слетела с катушек«цыганка», – нечего тут рассиживаться, вали отсюда! Сидит, воздух портит!

– Хорошо, я уйду. Прямо к вашему хозяину, расскажу ему проситуацию с кошельком, надеюсь, встречу у него полнейшее понимание.

– Катись колбасой!

– Но только обязательно сообщу ему, что про трагическуюсмерть Сергея я узнала от вас. Вы в деталях описали мне, как пингвины бегали пошоссе, а на них налетали машины, и какой урон был нанесен заказчику. Конечно,птицы совсем не пострадали, но от этой информации ваш шеф озвереет. Он сразупоймет, что только от вас могла «просочиться» информация о пингвинах.Представляете последствия?

Красавица посерела.

– Чего вы хотите?

– Адрес и телефон жены Якунина.

Не говоря ни слова, брюнетка схватила «мышку».

– Пишите. Якунина Клавдия Семеновна.

– Как?

– Якунина Клавдия Семеновна, Мишин переулок.

Записав данные, я сунула бумажку в карман и, непопрощавшись, пошла к двери.

– Погодите, – окликнула меня брюнетка.

Я обернулась.

– В чем дело?

– А деньги?

– Какие?

– Ну те, что вы предлагали мне за информацию?

Я моментально вспомнила благообразную старушонку с собачкойМатильдой. Значит, на моем пути попалась еще одна лицемерка.

– Вы же приходите в ужас при виде взятки, – протянула яи выскочила в коридор.

Оказавшись в машине, я с огромной радостью уставилась наадрес. Похоже, я нахожусь на правильной дороге. Клавдия, или попросту Клава.Некоторым это красивое, благородное имя кажется простонародным, и иногда еговладелицы ничтоже сумняшеся переименовывают себя в Клару. Бесполезно объяснятьтаким особам, что имя Клавдия пришло к нам из Римской империи. Там его носили имужчины, и женщины, был вроде император Клавдий или цезарь, уже не помню. Будьу меня выбор между Клавой и какой-нибудь Изаурой, я не колеблясь предпочла быпервое. Но вот жене Якунина оно, очевидно, не нравилось.

Я молча потыкала пальцем в кнопки.

– Алло, – прошелестело из трубки.

Голос говорившей был сух и бесцветен, словно осенний листок,упавший с ольхи.

– Здравствуйте, Клавдия Семеновна.

– Добрый вечер, – тихо отозвалась Якунина.

– Меня зовут Даша.

На эти слова не последовало никакой реакции.

– Ваш муж попросил меня передать вам конверт.

– Сергей умер.

– Да, конечно, знаю, понимаете, я случайно оказаласьсвидетельницей той аварии… Вы меня слышите?

– Да.

– Лучше будет поговорить лично, а не по телефону. Можно квам приехать сейчас?

– Нет.

– Почему?

– Я ухожу на работу.

– Ночью?

– Да.

– Я могу зайти к вам на службу.

– Это невозможно. Из цеха нельзя выйти. Лучше завтра. Последвух часов дня, – отрывистыми, рублеными фразами вещала Клава, – ясплю с утра. Потом стирать стану.

– Обязательно приеду в четырнадцать ноль-ноль, – бодропообещала я.

Из трубки полетели короткие гудки. Клавдия Семеновна, непопрощавшись, отсоединилась.

Стоит ли говорить о том, что я вновь сначала прикатила вЛожкино, увидела толпу рабочих, горестно вздохнула и отправилась в ужасныеВербилки.

Двери избушки были нараспашку, окна тоже. Собаки гуртомлежали на раскладушке на террасе. Увидав меня, они бросились целоваться.Облизавшись со всей стаей, я обнаружила отсутствие мопса и очень удивилась.

– Где Хуч?

– Ловит в «бамбуке» мышей, – объяснила сидевшая у столаМашка, – очень увлечен, забыл про все. Уже принес три штуки и складировалк тебе на постель.

– Надеюсь, вы убрали трофеи?

– Не-а, – зевнула Манюня, – кому охота спридушенными грызунами возиться? И потом, это же подарок тебе!

– Отвратительно, – зашипела я, – какая гадость!Трупы мышей валяются у меня на одеяле, и никто…

– Мусик, – хихикнула Маня, – ты где чувство юмораоставила? Естественно, я их унесла и зарыла в саду. Только Хучик снова в засадесидит.

– Надо немедленно скосить этот «бамбук»! Пусть Иван этимзаймется.

– Мы не имеем права распоряжаться на чужойтерритории, – резонно заметила Маня.

Я пошла в дом и налетела на… Иру, спокойно чистившуюкартошку.

– Ты откуда взялась?

– Из больницы, – ответила домработница.

– Но у тебя же нога сломана!

– Ну и чего? – спросила Ирка. – Гипс наложили, ику-ку, теперь два месяца на костыле прыгать. Во!

Она задрала подол. Я увидела лодыжку, упакованную в нечтокрасно-сине-зеленое.

– Это гипс?

– Ага.

– Но он же белый! А твой какой-то цветной.

– Манюня разрисовала фломастерами, – сообщилаИрка, – сказала, так веселей. А вы что, тут лапшой «Доширак» без меняпитались?

– Вовсе нет. Растворимыми супами.

– Однофигственно, – отмахнулась она, – прямо какдети малые, даже лодыжку сломать нельзя! Тут же погибать начинают! Бельягрязного до неба, продуктов кот наплакал, на полу грязь, собаки от рукотбились, кошки ошалели…

Оставив ворчащую Ирку в кухне, я пошла в ванную и налетелана Дегтярева. Александр Михайлович самозабвенно чистил зубы. Увидев меня, онотложил щетку.

– Ну что за манера врываться без стука!

– Ты же не запер дверь.