Доктор Фальк. Тайна серого монаха - Игорь Евдокимов

Сидоров, получив ответ, удовлетворенно кивнул и протянул Шевалдиной наполовину закрытый лист бумаги:

— Можете еще посмотреть на вот эту надпись? Узнаете почерк?

— Да, тетушкин. Мама просила меня читать ее письма вслух, когда болела. Я его ни каким другим не спутаю, — подтвердила девушка. — Но что это за письмо? «О, мой величавый лев»?

— Простите, но дальше вам лучше не читать, — смущенно отобрал у нее лист урядник. — Там… Там личное.

Он откашлялся, стараясь сгладить неловкость, и бросил многозначительный взгляд на Фалька. Тот все понял без слов. Репутацию Шиманского жители Зеленого луга знали хорошо. Более того — это письмо объясняло, отчего Вера Павловна на вопрос об изменениях в жизни зарделась, как школьница.

— Вы что-то знаете? — спросила Лидия, переводя взгляд с Сидорова на Фалька. — Если так, то не смейте оставлять меня в потемках! Он что, украл эти вещи?

— Боюсь, что нет, — аккуратно начал Василий Оттович. — Это… Как бы сказать… Подарки от поклонниц Эдуарда Сигизмундовича.

— Поклонниц? — удивилась Шевалдина. — Он что, актер? Или певец?

— Нет, он оказывал дамам в возрасте определенные услуги… — попытался прийти на выручку доктору Сидоров.

— Да, был своего рода компаньоном… — добавил Фальк, понимая, как глупо звучат их попытки аккуратно изложить некрасивую ситуацию.

— Услуги? Компаньоном? — Лидия смотрела на них, как на идиотов. — Минуточку… Вы хотите сказать, что тетушка пользовалась услугами… — она опасливо понизила голос, будто ее могли поругать за произнесение неприличного слова: — жиголо?

— Да, именно это мы с Василием Оттовичем и пытаемся сказать, — ответил Сидоров.

— Но это же абсурд какой-то! — вспылила Лидия. — Зачем это ей?

— Не смотрите на меня! Это уже из разряда вопросов психологии! — умыл руки Фальк.

— Зачем это ей — не берусь судить, а вот зачем это Шиманскому… — многозначительно заметил Александр Петрович, извлекая из портфеля памятную книжку. — Эдуард Сигизмундович вел дневник, оставляя там довольно короткие заметки.

— Он у вас? — спросил Фальк.

— Нет, его забрал следователь, — ответил Сидоров. — Но я успел пролистать дневник и выписать несколько заметок, которые показались мне интересными. Вот, извольте, например. От 13 апреля: «Опять приезжал Н., привез задаток. Говорит, что мне нужно окрутить генеральшу Ш., которая круглый год живет на даче. Деньги обещает хорошие, но эта жир…», — урядник закашлялся. — Дальше к делу не относится. Зато за 27 апреля есть пассаж: «Ш. только и болтает, что о каком-то кладе. Целыми днями переводит свою старую книжку, даже не хочет видеть меня. Н. зол. Говорит, ему нужно знать, что она нашла в книге. Требует, чтобы я приложил больше усилий». Несколько дней спустя — еще одна интересная заметка: «Ш. напугана! Говорит, ей является какой-то монах, и что зря она влезла в историю с сокровищами. Убеждал, что это лишь домыслы. Когда Н. узнал — был в ярости. Сказал, что нужно убедить ее в том, что монах действительно существует». Далее — уже в мае: «Видел Н. у курзала. Разочарован. Зря принимал его за важного человека!». А в ночь убийства пишет, что был у другой дамы, на обратном пути «попал под дождь и видел странную картину — кто-то ехал на велосипеде, несмотря на непогоду, и мне показалось, что это Н.»

Сидоров сделал паузу и обвел собравшихся в его будочке торжествующим взглядом:

— Теперь самое интересное! Уже в понедельник: «Несомненно. Смерть старухи — дело рук Н. Теперь понимаю, что он опасен, но такой шанс выпадает раз в жизни!». И через неделю, то есть вчера, последняя запись: «Видел книжку в руках рыжей девицы. Думал, она у Н. То-то он удивится! За это ему тоже придется заплатить!». Ну, как вам? Понимаете, в чем дело?

— Кажется, да, — сказал Фальк. — Кто-то заплатил Шиманскому, чтобы он втерся в доверие к Вере Павловне и докладывал своему нанимателю. А когда понял, что наниматель мог ее убить, решил его шантажировать — я же правильно понимаю про «шанс» и «придется заплатить»?

— Я тоже так считаю, — поддержал его Александр Петрович. — Похоже, догадка Лидии Николаевны подтверждается. Веру Павловну действительно убили ради сокровищ. Только не Платонов и, скорее всего, не Шкляревская. Этот Н. из дневника — настоящий преступник. И Шиманского он убрал потому, что Эдуард Сигизмундович пытался его шантажировать.

— Но кто такой этот Н.? — спросила Лидия. — Много у вас в Зеленом луге людей на букву «н»?

— Много, — сокрушенно ответил Сидоров.

— К тому же, мы даже не знаем, к чему это «н» относится, к имени или фамилии, — логично заметил Фальк. — Возможно, даже прозвище. Или он сознательно назвался чужим именем. Гадать можно бесконечно. Неверов? Натан Иосифович Шварцман, аптекарь?

— То есть мы опять вернулись к началу? — расстроено спросила Шевалдина.

— Выходит, что так, — подтвердил Александр Петрович.

— А я с вами не соглашусь, — внезапно заявил Фальк. — Мне кажется, что теперь мы точно имеем на руках все факты, способные указать на истинного виновника преступления.

— Да неужели? — ехидно осведомился Сидоров. — Поделитесь же с нами своими открытиями!

— Я подхожу к этой задачке, как к составлению Anamnesis morbi, — начал Василий Оттович.

— Чего, простите? — прервал его урядник.

— Проще говоря — история болезни. Набор всех симптомов, из которых, на первом этапе, мы не можем выделить основные. Но если мы убираем наносное и расставляем все известные нам детали в хронологическом порядке, то картина становится более четкой. Из обнаруженной вами записной книжки становится понятно, что Шиманскому заплатили за соблазнение Веры Павловны в середине апреля. Другими словами, к этому времени будущий преступник уже знал об истории с сокровищами. Госпожа Шевалдина любила распускать сплетни, да и вообще, делиться своими мыслями с окружающими. Но сведения о сокровищах она хранила при себе. Значит, круг подозреваемых сильно ограничен. Более того, скорее всего преступник к 13 апреля уже прибыл в Зеленый луг. А это еще больше сокращает круг. Нам нужен кто-то, кто знал Веру Павловну (посторонних, думаю, можно исключить) и жил в Зеленом луге с начала апреля.

— Кажется, у вас уже есть кандидатура на примете? — спросила Лидия.

— Если Александр Петрович подтвердит мои умозаключения — да, — кивнул Фальк.

— Я готов, — вызвался Сидоров.

— Когда в поселок прибыли Вансовский и Мельников?

— Коммерсанты? Из пансиона? Странно, но допустим. Если мне память не изменяет, то в начале апреля они действительно уже бывали здесь, по крайней мере — наездами. Присматривали за восстановлением баронского особняка.

— Вансовский при нашей первой встрече обмолвился, что Вера Павловна была, отчасти, его коммерческим партнером и помогала ему с изучением истории Зеленого луга, — продолжил доктор. — Другими словами, мы знаем, что, как минимум, Федор Романович был знаком с Шевалдиной.