Самая совершенная вещь на свете - Тим Беркхед

Иногда мы можем узнать многое, наблюдая за системами, когда те работают неправильно. Частью страсти Лаптона к яйцам кайр было восторженное отношение к нескольким типам окрасок, которые, как мы знаем в настоящее время по исследованиям кур, представляли собой отклонения от нормы. Один из них – это яйца, которые он и другие оологи называли «опоясанными», с бледной или непигментированной полосой вокруг их средней части. У кур и, возможно, у других птиц такой узор является результатом какого-то потрясения самки в тот момент, когда на скорлупу наносится фоновая окраска. Внешнее проявление этого нарушения на яйце кайры в виде полосы шириной два или три сантиметра указывает на то, что цвет фона и рисунок наносятся скорее последовательно по длине яйца, нежели одновременно по всей его поверхности.

Другой тип окраски, который Рикаби назвал «шапочкой на носу», можно видеть на яйцах, у которых темным пигментом покрыты острые концы, а не тупые, как это бывает намного чаще. «Шапочки на носу» могли бы возникать в случае, когда положение окрасочных пистолетов с темным красителем изменено на противоположное. Или такую окраску получают яйца, которые не успели развернуться на 180° перед откладкой, что, как известно, происходит у других видов птиц. Если типичная концентрация красителя на тупом конце яйца получается из-за того, что темные окрасочные пистолеты большого калибра лежат только в одном крайнем секторе скорлуповой железы, то легко представить себе, как яйцо, которое не сможет развернуться, может в итоге получить пигмент на «неправильный» конец{137}.

На настоящий момент выяснение того, как идет создание сложных узоров на яйцах некоторых видов птиц, еще остается в моих планах на будущее.

Наше исследование эволюции цвета яиц начинается не с Дарвина, как вы могли бы ожидать, а с Альфреда Рассела Уоллеса.

Соперник Чарльза Дарвина, претендовавший на приоритет в создании концепции естественного отбора, Альфред Рассел Уоллес всегда оставался в тени своего великого современника. В 2013 г., в сотую годовщину со дня его смерти, были предприняты огромные усилия, призванные возродить научную репутацию Уоллеса посредством множества торжественных научных совещаний и телепрограмм. Не знаю, насколько это было успешным, но, по крайней мере, сейчас его имя известно лучше, чем до того момента.

Открытие естественного отбора Дарвином и Уоллесом дало нам совершенно новый способ объяснения мира природы. Впервые признав существование этого явления в 1830-е гг. после возвращения из своего судьбоносного путешествия на «Бигле», Дарвин провел следующие двадцать лет, обдумывая свои заключения, прежде чем решился их опубликовать. Однако Уоллес пришел к осознанию идеи естественного отбора позже, в 1858 г.

В настоящее время известно, что Уоллес, будучи тогда в Индонезии, рассказал в письме Дарвину о своей идее. Тот, глубоко потрясенный, сильно обеспокоился о том, кому же достанется приоритет открытия, и написал своим близким коллегам Чарльзу Лайелю и Джозефу Гукеру с просьбой дать совет. Они знали, что Дарвин уже долгое время в поте лица прорабатывал теорию естественного отбора, но решили, что в данных обстоятельствах самым лучшим, что можно сделать, было бы совместное официальное представление идей обоих мужей. Они подготовили чтение очерка Уоллеса вместе с кратким обзором идеи Дарвина для представления обоих текстов перед Линнеевским обществом в Лондоне, запланированного на 1 июля 1858 г.

Предложение звучало так:

На этом заседании не присутствовал ни один из основных игроков, и встреча прошла почти без комментариев. Похоже, мало кто из пришедших на встречу понял значение того, о чем только что услышал. Дарвину это было полезно, поскольку дало ему определенную возможность вздохнуть с облегчением, отбросить колебания и взяться за перо, чтобы написать свой труд «Происхождение видов…», изданный в следующем году.

Похоже, Уоллес был рад остаться в тени Дарвина и провел значительную часть оставшейся жизни, исследуя значение и границы применения естественного отбора. Он изучил широкий круг вопросов и описал свои разнообразные находки и идеи не менее чем в десяти книгах. Возможно, самая интригующая среди них, изданная в 1889 г., через семь лет после смерти Дарвина, носит простое и почтительное название: «Дарвинизм».

Уоллес и Дарвин разделяли мнение о важности и эффективности естественного отбора, но не были согласны друг с другом в отношении своеобразной идеи Дарвина о половом отборе. Дарвин, озадаченный тем фактом, что самцы и самки часто отличаются друг от друга внешне и по поведению, высказал остроумную идею, согласно которой половой отбор может благоприятствовать, например, развитию в эволюции ярко окрашенного оперения у самцов птиц, если снижение их выживания за счет возрастающей от этого заметности для хищников компенсируется повышенным успехом в размножении. Другими словами, длинный и броско окрашенный хвост самца фазана аргуса, например, может поставить под угрозу его способность спасаться от хищников. Но если это украшение делает его неотразимо привлекательным для самок, он оставит больше потомков, чем самец с менее броским оперением. Эволюционный успех измеряется в количестве оставленного потомства.

Дарвин утверждал, что половой отбор работает, во‐первых, в сфере состязания между самцами за доступ к самкам, и, во‐вторых, на почве выбора их самками{139}. Ученый допускал, что отправной точкой для полового отбора было тусклое оперение самцов, подобное тому, что наблюдается у самок многих птиц вроде утки-кряквы, и что при таком положении вещей самцы, демонстрировавшие чуть более яркие цвета, получали в награду больший успех в размножении. Иными словами, Дарвин представил себе половой отбор как процесс, благоприятствующий эволюции ярко окрашенного оперения самцов.