Я другая - Андрей Кузечкин

— Остановка «Луговая» — это рядом с Бетонзаводом, — обреченно сообщила Элен. — Самый быдловский район.

— Удачи тебе, Леночка. Ты сильная, ты справишься.

Юля не знала одного: сегодня утром в 10:18 на уроке геометрии Элен отправила СМС-сообщение по номеру, который был записан на мужском носовом платке, хранившемся в ее сумочке.

«Привет, таинственный незнакомец. Как жизнь?»

Тогда, на базе «Лукоморье», поздно вечером на пирсе она вдруг поняла, что ей нужен мужчина. И на следующий день она отправила весточку тому, кого мысленно называла Фил, сокращенно от «филантроп».

— Ленка!

— Ну что?

— Посмотри, я правильно ответила?

— Ох, да чтоб тебя! Там же только надо из книжки выписать пару строчек!

— Ну, я то выписала или не то?

— Мы же с тобой все нашли и отметили.

— Ленка, ну посмотри…

М-да, рядом с Аленой даже Юлька выглядела бы профессором Гарвардского университета. Эта девочка — настоящий неандерталец. Или, правильнее сказать, неандерталка? И все это новое испытание напоминало путешествие в прошлое.

В некоторых городских кварталах жизнь не меняется никогда. На месте прежних ларьков открывают мини-маркеты, затем сносят и их и возводят гигантские торговые центры. Ремонтируют дороги, чинят сломанные фонари, размещают везде, где только возможно, рекламные щиты… А в целом не происходит ничего. Люди, как и прежде, живут в двухэтажных бараках, годных только под снос, вокруг этих бараков — низкие крепостные стены кирпичных гаражей. В промежутках между домами — лужи, рытвины, полные мусора, неухоженные деревья и кустарники, остовы старых автомобилей.

Бетонный завод, давший имя району и работу всем его обитателям, и сейчас был вроде как преуспевающим предприятием, но местным жителям почему-то этого никто не сообщил. Потому и властвовала здесь обычная безнадега. Ни в одном районе города не пили и не совершали столько преступлений, сколько на Бетонзаводе.

Семья Алены обитала в хрущевке. Кстати сказать, до визита к своей новой подопечной Элен была уверена, что ее собственная семья живет не более чем средне. Новый папа, конечно, бизнесмен, но слишком много не зарабатывает. Квартирка уютная, но ничего особенного. И обстановка неплохая, но без лишней роскоши. Но, оглядевшись в квартире, где жила Алена, Элен испытала небольшое потрясение.

Эти апартаменты выглядели даже хуже, чем обиталище той старухи, у которой Элен когда-то делала уборку.

Во-первых, обои — линялые, отслаивающиеся, кое-где покрытые пятнами, а в некоторых местах (например, на кухне и в прихожей) их вовсе не было — голый бетон. Во-вторых, ковер в большой комнате, облезлый, прожженный во многих местах. В-третьих, кухня с ужасной обшарпанной плитой и дряхлым столом, одна ножка которого была подперта книжкой. А вместо люстры с потолка свисала лампочка без плафона. Разок Элен даже показалось, что она краешком глаза видит таракана, проворно заползающего под плинтус. Впрочем, может, и впрямь показалось. Тараканы же вроде бы массово куда-то эмигрировали — об этом до сих пор в Интернете пишут.

— Ремонт сделать не пробовали? — поинтересовалась Элен.

— С нашим батей сделаешь! — рассмеялась Алена. И смеялась она как-то неприятно, «ге-ге-ге!» Точнее, имитировала смех. «Не смешно — не смейся!» — с досадой подумала свежеиспеченная репетиторша.

— Пьет? — догадалась Элен.

В подобных семьях алкоголизм — обычное дело.

— Пьет. Не то что он совсем алкаш — зарплату получит, мамане отстегивает сколько надо на хозяйство, остальное… — Она выразительно щелкнула себя пальчиком по горлу. — Ничего, жить можно.

— Ты считаешь, можно? — съехидничала Элен.

— А у тебя батя не пьет?

— Редко. — Действительно, нового папу Элен ни разу не видела пьяным. Очень редко — выпившим. — Он, конечно, пьет, но культурно.