Приют одинокого слона, или Чешские каникулы - Татьяна Рябинина

- Значит, плохо еще ломает. К вечеру прижмет, так и в карманы к нему заглянешь.

- Ну пожа-а-алуйста!

- А потом мои пальчики будут везде, и, разумеется, решат, что это я Савченко убил, а потом искал что-то.

- Перчатки надень.

- Ну просто журнал «Крокодил»! Иди ты в задницу! Послушай, милая моя, я вообще тебя не понимаю. Ты когда сюда ехала, как собиралась решать свои наркотические проблемы? Ни словечком ведь не обмолвилась: где же я, мол, морфий буду брать? Или ты заранее знала, что Генка колется?

Лора даже всхлипывать перестала, но Макс уже завелся не на шутку:

- Что молчишь? Нет, ты уж мне ответь, пожалуйста, будь ласка!

Тут Вадим услышал какой-то шум и возню, похоже, за стеной назревала небольшая драка.

- Говори, стерва! - шипел Макс.

- Ладно, - сдалась Лора. - Какая теперь разница. Я не хотела ехать. Но Генка позвонил мне, накануне того дня, когда ты получил факс. И сказал, что я должна уговорить тебя. Что мы непременно должны приехать. Я послала его в... далекую страну, и тогда он сказал... Он сказал, что...

- Ну, не тяни кота за яйца! Что сказал?

- Что если мы не приедем, то наш грязный секретик станет достоянием общественности. Это его слова, так и сказал: грязный секретик. Я сказала про наркотики, но он успокоил, мол, с этим все будет в порядке, если я буду хорошо себя вести.

- Та-ак... - протянул Макс. - Что значит «хорошо себя вести»? Делать ему минет на ночь?

- Не знаю. Ничего такого он не требовал. Только на Карловом мосту тогда на ухо сказал, что если я не заткнусь, то больше ничего не получу.

- Ладно, притворюсь, что поверил. Но что это, интересно, за «грязный секретик»? Что он имел в виду такого, что ты тут же согласилась?

Вадим топтался с ноги на ногу, машинально включая и выключая фонарик. Дорого бы он дал, чтобы увидеть в этот момент лицо Лоры, которая не спешила с ответом.

- Нет у меня никаких грязных секретиков, - наконец буркнула она. - Если честно, я подумала про тебя. Может, у тебя есть?

- Нет! - слишком быстро выпалил Макс, и эту поспешность заметил не только он.

- Врешь! - совсем другим голосом сказала Лора. Вадим так и видел ее прищуренные в ниточку глаза. - Врешь! Есть у тебя такой секрет. Ты думал, я ничего не знаю? Не знаю, что ты?..

Вадим, у которого от долгого сидения на краю ванны, затекли ноги, неловко пошевелился, фонарик выскользнул из руки и с грохотом упал на кафельный пол. Через мгновение распахнулась дверь - на пороге стоял Макс, из-за его спины выглядывала разъяренная Лора.

- Та-ак... - протянул Макс.

- Ребята, честное слово... - Вадим почувствовал себя круглым идиотом. - Я не собирался подслушивать. Оксана заняла тот душ, вот я и...

- Значит, ты все слышал, - то ли спросил, то ли констатировал факт Макс. - Это хорошо. Насколько я помню, ты тоже не хотел сюда ехать. А Ксана тебя уговорила. Может, Савченко и ей звонил?

Из душа напротив, держа в руках прозрачную косметичку с туалетными принадлежностями, вышла Оксана.

- Что за вопли? - поинтересовалась она.

- Ксюша, на минутку, - вкрадчиво позвал ее Макс. - Скажи, пожалуйста, еще раз, почему ты уговаривала Вадима приехать сюда?

- Вы что, совсем того? - Оксана густо покраснела. - Я, кажется, русским языком сказала.

- Нет, это понятно, но не было ли еще какого-нибудь, так сказать, побудительного мотива?

- Скажи просто, тебе звонил Савченко? - перебила Лора.

Она сидела на корточках, закрыв глаза и прижавшись затылком к стене. Лицо без косметики было какого-то землистого цвета, все его черты неприятно заострились. Волосы спутанными прядями неряшливо свисали на грудь. Тонкие длинные пальцы мелко подрагивали.

Оксана молчала, опустив глаза и покусывая губу.

- Для тех, которые на бронепоезде, объясняю, - все так же, с закрытыми глазами, через силу сказала Лора. - Савченко позвонил мне и сказал, что я должна уговорить Макса приехать, иначе он начнет рассказывать направо и налево какую-то страшную тайну. Уж не знаю, про меня или про него. Правда, Максика уговаривать не пришлось, он и сам задумал Геныча урыть. Вот мы и думаем, может, он и тебе позвонил?

- А это что-то меняет? Ну, позвонил.

Вадим зажмурился так, что в голове что-то противно зашуршало, а под веками побежали огненные кляксы.

Ну сколько раз твердили миру! Ведь чудовищная банальность: все тайное рано или поздно становится явным. Так нет! Молчал, идиот! А теперь поздно откровенничать, надо молчать дальше.

- И что? - недобро ухмыльнулся Макс.

- Да то же самое.

- Понятно. Короче, любезные, что мы имеем? У каждого из нас в загашнике хранится, как выразился наш покойный друг, грязный секретик. Пресловутый скелет в шкафу.

- У меня - нет! - запротестовала Лора. Слишком горячо запротестовала.

- Да ладно! - махнул рукой Макс. - Савченко эти наши секретики каким-то образом вызнал. Как - это уже второй вопрос. И выманил нас ими сюда. Спрашивается, зачем? Что ему от нас было нужно? Думаю, никто уже всерьез не воспринимает его стремление помириться?

- Мне кажется, он просто не успел, - предположил Вадим, присаживаясь на ступеньку лестницы. - Похоже, всем своим поведением он готовил почву. Но вот для чего? Не знаю как вам, а мне просто в голову ничего не лезет. Втянуть нас в какой-то криминал? Но не слишком уж сложно?

- Не забывай, Вадик, он наркоман, - тихо сказала Лора. - У него своя логика. И потом, ты же не знаешь, о чем он разговаривал с каждым из нас. Может быть, кто-то просто решил его... остановить?

- Скажите только одну вещь, по возможности честно, - попросил Вадим. - Я не прошу излагать подробности, но скажите, он шантажировал кого-нибудь из вас?

Ветер взвыл с удвоенной силой, где-то хлопнула плохо закрепленная ставня.

- Черт, нас скоро занесет по самую крышу. И будет здесь не один труп, а целых семеро, - вместо ответа пробормотала под нос Лора. - А может, останется только один. Знаете, как выращивают крысоеда? Сажают в бочку несколько крыс и не дают им еды. Остается одна, самая сильная, которая сжирает остальных. А потом ее выпускают, и она каннибальничает. В смысле ловит и жрет крыс. Ладно, - она встала, и ее шатнуло, как пьяную. - Генка действительно мне угрожал. Но вся фишка в том, что он не сказал, что ему нужно.