Чужая игра - Виталий Гладкий

Открыли его недавно, год назад. И пока он держал марку как один из самых приличных кабаков города.

В других заведениях подобного типа гуляла публика, что называется, оторви и выбрось, привлеченная новомодным стриптизом и возможностью по дешевке купить «косячок» с дурью.

В «Руси» клиентов встречал бородатый швейцар, в отделанных под старину залах царил полумрак, и эстрада играла не набившую оскомину попсу, а по-настоящему хорошую музыку, большей частью песни и мелодии, ставшие классикой.

Скажи кто-нибудь сослуживцам, что посетить «Русь» — это моя идея, у них от удивления глаза полезли бы на лоб.

Дело в том, что ресторан принадлежал фирме «Теллус». И был любимым местом времяпровождения шефа «Витас-банка».

А он категорически не принимал все новомодные веяния, любил простую, но хорошую кухню и ненавидел современные грохочущие ритмы.

Я уже знал, когда он там бывает. Ливенцов снабжал меня самой свежей и надежной информацией.

Потому сумел ненавязчиво вдолбить в Пашкину компьютерную башку, что нужно идти именно в «Русь». И обязательно в пятницу.

Обычно последний день рабочей недели Наум Борисович посвящал сауне.

А после восьми вечера ужинал в банкетном зале ресторана, отделенном от «масс» зеркальной стенкой из бронированного стекла. Это чтобы исключить всяческие неожиданности.

Пашка, уверовав, что идея пойти в «Русь» — его собственная, сражался за нее как лев. Хотя устоять против напора Ниночки, жаждущей блеснуть очарованием в ресторане-казино «Астракон», было невероятно трудно.

И теперь, случись проверка, я был девственно чист. Ведь все сотрудники нашей шарашкиной конторы могли подтвердить, что в «Русь» меня потащили едва не силком.

Мы заказали стол в удачном — с моей точки зрения — месте.

Он располагался на самом виду у Наума Борисовича (который мог преспокойно созерцать зал ресторана, сам оставаясь невидимым). И в то же время был не на проходе, а возле декоративной стенки из дикого камня, увитого плющом.

Мы — это Пашка, я, Ниночка, два подтоптанных мужичка, считающие, что они до сих пор молодые здоровые кобели, задумчивый Ушков, помощник Болото, Маргарита Никоновна, наша мэтресса, баба-огонь, не дающая спуску молодняку, и три свиристелки без спикера в голове, пытающиеся подражать эстрадным дивам.

Все шло, как и положено в подобных случаях: поначалу присутствует некоторая скованность, дамы изображают недотрог, кавалеры любезны и галантны, тосты умны и велеречивы, Пашка застенчиво-важен и пытается не перепутать, в какую руку брать нож, а в какую вилку, зажженные свечи еще не оплыли, пианист, «разминающий» публику, играет что-то грустно-задумчивое…

Все спокойно, чинно и благородно.

Народ отдыхает и расслабляется…

Я немного нервничал и часто украдкой посматривал на часы. Уже было пятнадцать минут девятого, а Наум Борисович еще не появился.

Конечно, мне было известно, что он попадает в банкетный зал через специальный вход из подземного гаража.

Но все равно перед его прибытием телохранители перекрывали все возможные и невозможные пути проникновения в ресторан.

Их тоже пока не было.

Проклятое невезение! А я уже раскатал губу…

Нет, Абросимов прав — из меня психолог, как из дерьма пуля. А уж шпион — тем более. Как говорится, кто на что учился…

Это факт.

Я теперь пожалел, что не доложил о своем плане Абросимову. Возможно, он помог бы через свои каналы вытащить президента «Витас-банка» в ресторан к намеченному сроку.

Хотя… чему быть, того не миновать…

Тем временем наша компашка уже развеселилась и теперь стравливала пар в танцульках. Ниночка, эта прилипчивая стервоза, захомутала меня всерьез и теперь лежала на груди, томно вздыхая и пытаясь прижаться потесней.

Хотя куда уж ближе…

Ушков, даже на хорошем подпитии не теряющий своего загадочно-задумчивого вида, танцевал, степенно поддерживая Маргариту Никоновну, которая стреляла по всему залу черными, брызжущими бенгальским огнем глазищами, выискивая свой идеал.

Она была замужем только раз и всего месяц, после чего напуганный ее темпераментом муж пустился в бега в поисках спокойной гавани, где не так сильно штормило.

В дальнейшем любвеобильная Марго испытывала соискателей руки и сердца еще до свадебного причала. Притом по полной программе.

Но избранники будто сговорились и шли ко дну самое большее через неделю. Вот такие у нас хилые мужики…

Однако Маргарита Никоновна была оптимистка и надежду встретить сексуального гиганта не теряла.

Она даже пыталась заарканить иностранца, который был немало наслышан о разнообразных достоинствах и красоте славянок.

Говорят, что после двух суток пламенной любви с Маргаритой Никоновной он ночью сбежал в аэропорт, где купил билет на первый попавшийся рейс, оставив в гостинице все свое барахло.

По приезде домой этот любитель острых ощущений написал книгу о русских женщинах, которая стала бестселлером. Не больше и не меньше.

Поэтому Маргарита Никоновна могла со спокойной совестью утверждать, что открыла миру талантливого беллетриста.

Историю ее любовных приключений рассказала мне все та же Ниночка, правда присовокупив еще и несколько пикантных подробностей — так сказать, не для прессы.

Наш гениальный Пашка потух и лишь что-то бессмысленно бормотал, приветственно помахивая двум нашим плешивым орлам, вихляющим расплющенными задницами с молодым поколением.

Еще одна девица курила сигарету за сигаретой и строила глазки шустрому официанту, порхающему между столов.

Короче — Пашкин вечер удался. Если, конечно, судить по его основному предназначению.

А вот что касается моих проблем, то они только усугубились…

Я решительно стряхнул с себя разомлевшую Ниночку и пошел в туалет. Мне до зуда в ладонях захотелось умыться, чтобы смыть с лица пудру и запах духов моей партнерши.

Часы показывали полдесятого, и я должен был решать, что делать дальше — ждать или незаметно сваливать, пока Ниночка не затащила меня в постель.

Отказать ей — значило нанести смертельную обиду и заполучить коварного и беспринципного врага. Я уже знал, что своим длинным языком она могла и слона завалить, и мне очень не хотелось попасть под ее пристальное внимание.

При всех своих чисто женских недостатках Ниночка вовсе не была дурой. Скорее наоборот. В противном случае Болото вычистил бы ее в два счета.

Правда, поговаривали, что она была пассией самого господина Бодунова, бывшего комсомольского работника, надменного лощеного болвана, но я сомневался.

Возможно, Ниночка и попала в контору через постель шефа, но не более того.